«Грудь, выпяченную по случаю ожидания навешивания орденов, следует вернуть в рабоче-будничное состояние, а губу — закатать», — отдала себе команду Глазунова и сгорбилась под тяжестью несправедливости.
Но неожиданно после обеда Скворцов все-таки приехал на завод, и Глаша чуть не выронила чашку с кофе, когда его машина прошуршала мимо ее окна. Стоило зазвонить прямому директорскому телефону, как девичье сердце исполнило тарантеллу, а ноги сами понесли в кабинет завлаба.
Но Марина Станиславовна, вздрогнув как боевой конь, услышавший звуки горна, споро отбросила в сторону пузырек с каплями от насморка и, хлюпая носом и ловя одноразовой салфеткой вытекающее лекарство, схватила трубку первая.
— Да. Сддавствуйте. Бде лучше, спасибо.
Высморкавшись перед выходом, покряхтев и повздыхав, Магута потопала в офис, а Глафира опустилась в изнеможении на стул.
Когда-то в летнем лагере всем на полдник раздавали по большой шоколадке, а Глаша по какой-то причине опоздала, и лакомство у своей тарелки не нашла. То ли случайно пропустили, то ли кто-то из детей успел съесть. Ей тогда было так же горько.
* * *
— Присаживайтесь, Марина Станиславовна. Рад, что вы снова в строю, — Скворцов указал на кресло с левой стороны стола и дождался, когда заведующая лабораторией устроится и поднимет на него глаза. — Я ознакомился с нашим протоколом по панелям Хакимова. А также с протоколами компании Нехлюдова и независимой лаборатории. Общее заключение: пятна неизвестного происхождения, следов коррозии металла не обнаружено. Я позвонил Нехлюдову и поблагодарил за отлично выполненную работу. Если бы не оперативные действия его специалистов, к приезду юристов Хакимова я бы, наверное, поседел.
— Пдостите, — Марина Станиславовна подняла кулачок, в котором был зажат носовой платок. — Вы сейчас намекаете, что Глазунова с поставленной задачей не справилась?
— Ну, если стоять, засунув руки в карманы — это хорошо выполнять работу, то приношу свои извинения. Но я сам наблюдал за ней из кабинета Хакимова. Пока Нехлюдовская девчонка терла панели, спасая мое имя, Глазунова мило болтала с Дризом.
— Девчонка? Лихо вы о ней. Лаборантке Нехлюдова за пятьдесят…
Магута замолчала, испугавшись того, что Скворцов начал медленно подниматься. Решив, что ее выражение «Лихо вы о ней» показалось директору фамильярным, она открыла рот для извинений, но чих никогда не приходит во время. Ее «апчхи!!!» смело все протоколы со стола и откинуло директора к дверям. Это потом, когда в голове Магуты прояснилось, она поняла, что сила ее чиха не столь велика, чтобы вышвырнуть директора на улицу и даже хлопнуть за ним дверью.