Вернее, собиралась я, смотаться по-быстрому туда и обратно, но мама в последний момент напросилась в попутчицы и всю дорогу истребляла мои и без того немногочисленные нервные клетки. То сокрушалась по поводу нашего с Воронцовым грядущего развода, то ворчала, что ей не по душе идея фикс единственной и такой упертой дочери, которая (я то бишь) вознамерилась во что бы то ни стало разобраться с проклятием Королевых.
– Лучше бы потратила свободное время на поиски работы, раз уж вы с Лешей решили разбежаться, – завела по новой свою шарманку. – Как выпустилась, так только на пару собеседований и сходила. Три месяца после свадьбы дурью маешься. И вот, теперь еще и развестись собралась.
Вообще-то дурью маялась Фьярра, а я делом занимаюсь. И, как обычно (даже здесь, на Земле), отдуваюсь за, мать ее, лучезарность. Фьярра всячески избегала встречаться с моими близкими. За что они на меня разобиделись, и вот только сейчас, спустя почти месяц после моего возвращения из Адальфивы, мы наконец помирились. Потому и взяла с собой маму. Чтобы опять не дулась на меня как мышь на крупу.
– Аня, может, все-таки передумаешь? – идя по безлюдной улочке, мимо развалюх, которые язык не поворачивался назвать домами (да и на гордое звание сараев они тоже не тянули), продолжала донимать родительница. – Лешик ведь против развода. Он так мне вчера и сказал. А ты чего упираешься рогом? Что такого могло случиться, что ты даже видеть его не хочешь?
Случилась Фьярра.
Ну и моя любовь к Скальде.
– Ма-а-ам, ради бога, прекрати, – теряя терпение, простонала я. – Ну сколько можно одно и то же? Мы с Воронцовым уже все обсудили, решили и постановили.
– Решила ты, Аня! И, пожалуйста, называй мужа по имени. Он тебе пока еще все-таки муж!
Ну, это, к счастью, дело поправимое и явление временное.
Закусила губу, чтобы вслух не ляпнуть лишнего, и принялась с горем пополам соскребать остатки выдержки. Мне нервничать никак нельзя, иначе маман обзаведется симпатичным кляпом изо льда. Ей психологическая травма будет обеспечена, а меня совесть замучает.
Глубоко вдохнула, на миг прикрывая глаза, и с благодушной улыбкой предложила родительнице ускориться.
Провинциальный пейзаж не радовал. Накрапывал мелкий дождь, а собравшиеся в сизые комья тучи недвусмысленно намекали, что в любой момент эта морось может обрушиться на нас ливнем. За кособокими домами густой пеленой вырастали сосны, разбавляя унылую панораму какими-никакими красками природы. Изрезанная колеями дорога чавкала грязью. Мама шла медленно, осторожно, будто ступала по минному полю. Сама виновата – нечего было надевать новенькие замшевые сапожки в такую погоду.