(А какой город мира сего не стоит на костях?)
Именно здесь Георгий – еще мальчиком – мог погибнуть когда взорвалась бомба безумного Халтурина.
Фанатик, с изощренной хитростью проникший в придворные столяры, почти полгода таскал за пазухой и в карманах динамит мелкими порциями, хранил его в подушке, рискуя что сваренное на петербургских кухнях студентами – неучами зелье взорвется в любой момент, надышался ядовитым парами до чахотки… А убил лишь двенадцать солдат – таких же мужиков как он, героев недавно закончившейся русско-турецкой войны… Здесь тот же Халтурин, вешая картину в царском кабинете пока Александр II занимался бумагами за столом, хотел было подойти к ничего не подозревающему государю со спины и исполнить мечту народовольцев одним ударом тяжелого молотка…
Но не посмел… Не смог поднять руку на беззащитного человека? Это вряд ли – скорее просто растерялся. А может просто дело в том что план со взрывом бомбы оставлял шанс бежать, а тут неизбежно был бы схвачен на месте преступления? Или… причина иного свойства? Среди бумаг дела первомартовцев нашел Георгий сообщения что когда обсуждался план еще первого покушения Лавров предлагал застрелить монарха с дальнего расстояния из штуцера – когда тот прогуливался в открытом ландо или лично принимал развод караулов у Зимнего… На что Вера Фигнер возразила – мол мало того что пуля оставляет шанс даже при тяжком ранении – так это еще «не подходящая для тирана смерть». Государя всероссийского по ее мысли должно разорвать в клочья в громе и огне – чтобы внушит всем истинный ужас.
Сюда привезли умирать деда (четыре дня назад минула годовщина!), а потом торопливо заменяли мраморные плиты на лестнице, залитые царской кровью…
Нет – наверное все же ему потребуется другая резиденция!
Между тем ужин закончился. После того как слуги убрали, кондитер расставил горки с конфетами, а старый гоф-фурьер, выглядящий не менее как действительным статским советником, в строгом темно зеленом с золотыми пуговицами сюртуке и в белом галстучке принес кофе со сливкам, и миндаль в вазочках, а также еще горячий берлинский штрудель…
Закончился десерт, и унесли посуду. А в приоткрытую дверь проскользнул упитанный серый кот – по хозяйски оглядывавший царскую семью. Он был здесь дома – в коридорах и подвалах Зимнего несли царскую службу множество кошек – потомков привезённого Петром I из самой Голландии кота Томаса и выписанных Елизаветой Петровной из Казани «для ловли большого количества мышей в Зимнем дворце» трех десятков мурлык.
Но появившийся лакей не позволил коту беспокоить августейших особ – подхватил и вынес за дверь – тот даже не мяукнул…