После стольких месяцев безуспешных поисков работы ей стало казаться, что карьера официантки — это все, что ей предназначено судьбой. Ее пригласили на собеседование в маленькое издательство, выпускающее скорее артхаус, чем гламур. Шесть месяцев назад она, возможно, не рассмотрела бы это предложение, но сейчас была благодарна любым крохам с издательского стола.
Коралл неловко наклонилась, чтобы натянуть изношенные сапоги — вчерашнее приобретение из благотворительного магазина, их пришлось купить, поскольку наступил ноябрь и становилось все холоднее. В результате у нее осталось ровно пятнадцать фунтов до конца месяца. Четыре недели до Рождества, а потом ее точно уволят. Кому в январе нужна официантка на восьмом месяце беременности?
Конечно, она могла позвонить синьору Россини. Или дойти до издательства «Романо» неподалеку от Лондонского моста и потребовать встречи. Или сообщить в таблоиды. Или адвокату.
Ведь он обязан обеспечить ее ради ребенка. Снять ей квартиру, оплатить лучший дородовой уход, нанять домработницу, няню и водителя с «мерседесом». И нужно записать ребенка в хорошую подготовительную школу.
Она думала обо всем. Снова и снова. Думала, сообщить ли, что он скоро станет отцом. А потом протянуть руку за толстой пачкой денег.
Но история могла повториться. Нельзя допустить, чтобы ее опять выгнали. Она не доставит ему такого удовольствия.
Коралл надела плащ, завязала шарф.
Знание о том, что она принадлежит семье Ди Висконти, потрясло ее до самых основ. Она чувствовала, будто попала в неуправляемый водоворот. Казалось, изменилось все вокруг. Вместо того чтобы почувствовать определенность, она испытывала еще большую неуверенность.
Коралл всегда мечтала о семье. Представляла романтическое воссоединение с давно потерянными сводными братьями и сводными сестрами, которые окружили бы ее любовью. Но этого никогда не будет, а уж теперь, когда знает, кто ее отец, она чувствовал себя еще более одинокой и нежеланной. Растерянной. Совершенно потерянной.
И ребенок обречен разделить ее участь. Это самое ужасное. Она готова испытать любую боль, но малыша должна защитить.
Поэтому никаких контактов с Раффаэле Россини.
Он не будет участвовать в ее жизни. И в жизни ребенка.
Но он имеет право знать! Опять этот дурацкий внутренний голос.
Ее собственный отец тоже имел право знать! Но ему это не было интересно. Она не хотела снова получить отказ.
Был только один человек, на которого можно положиться. Она сама.
Закрыв дверь в квартиру, Коралл вышла на улицу, пытаясь собрать остатки энергии, и через сорок минут уже стояла у здания «Макивер пресс». Улица была шумной и кишела людьми. Остановившись на тротуаре, она смотрела на стеклянные двери, за которыми мог скрываться ее последний шанс. Она хотела работать. Здесь было ее сердце.