— Ты меня раздавишь!
— Тогда я лучше тебя поцелую.
Люка осыпал ее поцелуями, а она чуть не плакала от счастья, снова оказавшись в его таких родных, теплых и сильных объятиях. От него так чудесно пахло, и он, как всегда, отлично выглядел. На нем не было пиджака, рукава рубашки были закатаны, но костюмные брюки неопровержимо свидетельствовали, что Люка пришел к ней прямо из офиса, а значит, очень хотел ее увидеть. Эта мысль привела ее в восторг. Но сейчас она должна показать ему, какую неразбериху его отец оставил после себя, хотя ей очень не хотелось его расстраивать. Мария рассказала ей, что в отсутствии отца Люке пришлось взять на себя огромную ответственность. А ведь ему нужно было еще заниматься собственным бизнесом! Но тут уж ничего не поделаешь. Рано или поздно он должен был узнать, что тайники его отца хранят не один секрет. Освободившись из его рук, Джен осторожно проговорила:
— Люка, мне очень жаль, но боюсь, твой отец оставил здесь больше, чем ты ожидал.
Он улыбнулся, но улыбка получилась перекошенной.
— Ты не можешь рассказать мне ничего нового о моем отце. Не волнуйся, я с этим разберусь. Как ты жила этот месяц? Выглядишь усталой.
— Я работала как локомотив, пока не натолкнулась на это… — Она с беспокойством протянула ему документы.
— Я очень ценю твой труд, но я проделал долгий путь для того, чтобы увидеть тебя, а не бумаги. — Он отложил папку в сторону и повернулся к ней. — Мне кажется, моя задача — заставить тебя забыть о них на одну ночь.
Джен уже собиралась протестовать и доказывать, что необходимо посмотреть документы прямо сейчас, но потемневшие глаза Люки остановили ее.
— Ты думаешь, я не смогу тебя отвлечь? — спросил он.
Похоже, выбора у нее не было.
Они занимались любовью как в первый раз, только намного лучше, потому что сейчас они хорошо знали тела друг друга, Джен доверяла Люке и была уверена в нем.
— Я люблю тебя, — прошептала она, когда они лежали лицом друг к другу.
— И я люблю тебя, — отозвался Люка и лег на нее сверху.
Мир Джен раскрылся, как лепестки цветка. С этими словами все стало возможно. Она хотела так много сказать ему, но говорить была не в состоянии. Он уже глубоко вошел внутрь ее, там, где она хотела, чтобы он находился. Они стали единым целым, и больше ничто не имело значения.
Сейчас у Джен было все, о чем она когда‑либо мечтала. Мужчина, которого она любила, любил ее. Между ними было полное доверие, близость, единство. Ничто не могло с этим сравниться, никакие слова не могли выразить то, что она чувствовала к Люке. Да это было и не нужно. Ее глаза говорили ему все, что он хотел знать.