Я молча смотрела на Жору, и вид у меня, вероятно, был сострадательный.
— Подзовём-ка её и расспросим: «Как дошла ты до жизни такой?» — рассмеялся Сват. — Тебя можно читать, как книгу. Не совершай ничего противоправного, Филя — обмануть следака не сможешь, как специалист тебе говорю.
Собачка у него на руках, по-видимому, озябла, начала мелко трястись — и он сунул её за пазуху. Я невольно задумалась, не носит ли Сват с собой пистолета.
— Ты ведь не расскажешь? — спросила я. В действительности мне, пожалуй, было интересно, но не настолько, чтобы пытать своего школьного приятеля, в которого я слегка влюбилась в восьмом классе. И ещё: я боялась услышать что-нибудь ужасное.
— «Нет, тебе состраданья не встретить, нищеты и несчастия дочь!» — пафосно процитировал Сват. — Давай, я тебя провожу, Филечка. Раз уж мы всё равно встретились. Если хочешь — расскажу по дороге.
— Не хочу, — сказала я. — Муж тебя увидит — вопросов не оберёшься. Вообще-то, его не должно быть дома, но мало ли… В общем, не хочу. Если хочешь поговорить — пойдём кофе выпьем. В кафешку — вон, через двор.
Мне уже отчаянно не хотелось разговаривать со Сватом. Но теперь захотелось ему, я поняла по глазам и изменившемуся тону. Мне это не понравилось.
Я только надеялась, что Свату не придёт в голову за мной волочиться или что-то в этом роде.
— Пойдём, — сказал Жора. — Погреемся с Туськой, кофейку выпьем.
Мы зашли в маленькую кафешку. В доме напротив продали первый этаж под магазинчики шаговой доступности; кафешку устроили в угловой парадной, в переделанной квартирке. Крохотная живопырочка: в одной комнате размещается стоечка, а собственно зал — в другой комнате, куда еле-еле втиснулись два столика. Посетителей, кроме нас, не было. Молотым кофе всё пропахло насквозь. Я взяла кофе латте, довольно сносный в этой забегаловке, Сват — чашку эспрессо и неожиданную песочную полоску.
Мы ушли в якобы зал и уселись на дизайнерского вида отчаянно неудобные стулья.
— Не думала, что ты любишь сладкое, — сказала я.
— Туська любит, — Сват расстегнул куртку и сунул кусочек полоски в высунувшееся любопытное рыльце. Полоска моментально исчезла вместе с рыльцем.
— Она тебе там накрошит, — сказала я машинально.
— Фигня, пусть. Я ей дома не даю, много — вредно… но тут — пусть.
Я смотрела, как Сват кормит собачку пирожным, и думала, что от него ушла жена. И почему-то не забрала своего гламурного комнатного пуделя. Как у Свата могла быть жена, державшая гламурную собачку, хоть и не самую модную? И почему он не сплавил эту собачку первым же подвернувшимся знакомым?