— А, ну, тогда ладно, — решила я.
Мы шли к парку. Я с крыльями, мама с коляской и Маша в коляске с любимым кротом в руках. Мимо проходили люди. Кто-то даже и внимания не обращал. Кто-то улыбался. Дети показывали пальцем и оборачивались. Наверное, они знали толк в крыльях и могли понять, где магазинные, а где — нет.
Мама всю дорогу молчала, молчала… А потом говорит:
— Ты это… Не летай, что ли, при всех пока.
— Ладно, — вздохнула я. — Постараюсь.
Около нашего парка есть огромная детская площадка. Хорошая площадка, но, почему-то, в последнее время мы на ней были редкими гостями. Потому мама и предложила туда пойти. Решила, что знакомых мы там, наверное, не встретим.
Тем не менее, там было достаточно народу. И не удивительно. На улице жара. А тут лес рядом. Свежий воздух. Стали мы там гулять. Как обычно. Я пошла искать себе друзей, таких, как я, а Маша стала бродить по всей площадке, везде лазить, ковыряться в песочнице, а мама ходила за Машей и за ней приглядывала. Добавился к нашему обычному гулянию только один маленький пункт — мама поминутно отрывала свой взгляд от Маши и тревожно искала на площадке меня.
Поискав немного, я нашла в таком высоком домике на горке девочку Василису. Мы с ней сразу и познакомились. И она теперь знала, что я Марина, а я знала, что она — Василиса.
Она даже ничего и не спросила про крылья. Мы с ней полазили по всяким лазилкам и лесенкам, покатались на горке, посмотрели, как тётенька кормила голубей, и потом я не выдержала уже и говорю ей:
— Пойдём в домик, я тебе секрет скажу, — а она согласилась. И мы пошли.
— А у меня крылья есть, — шепотом говорю ей я. А она мне так, без всякого интереса:
— Да я вижу!
Я растерялась.
— Нравится? — говорю я.
— Красиво! — соглашается Василиса.
— Что, и всё?! — Удивляюсь я.
— Дай поносить! — говорит вдруг она.
— Не могу! Они же настоящие, — шепчу я и выпучиваю глаза.
— Да ла-а-адно! — жадничаешь просто. — Противным голосом говорит Василиса.
А мне так обидно стало. А как доказать-то? Я маме обещала не летать.
— Честное слово, — говорю. — Настоящие. Я, просто, маме обещала не летать.
— Вот врушка! — разозлилась Василиса.
А я тоже разозлилась. Потому что не знаю, что и сказать. Думаю, ладно. Я же обещала не летать маме, чтобы никто не видел. А если полетать так, чтобы никто не увидел, кроме Василисы, то так можно. И говорю ей:
— Ладно. Давай покажу. Только обещаешь, никому не рассказывать?
— Да, пожалуйста! — безразличным голосом сказала Василиса.
И я уселась в домике по-турецки, как я люблю сидеть на полу или на стуле, и немно-о-ожечко взлетела. Так, чтобы только Василисе было видно, что я не на полу сижу, а вишу в воздухе.