Конечно, она не спит. Сидит на кровати, обхватив колени руками и вцепившись в подушку. Она напугана и тихонечко хнычет. Я присаживаюсь рядом и обнимаю ее. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы кровь не шла.
— Тебе больно? — спрашивает Ксюша.
— Нет, — мотаю головой. — Пройдет. Ложись спать.
— Я боюсь, — едва слышно произносит она, сдавленным от слез голосом.
— Не бойся, — отвечаю, гладя ее по голове. — Я тебя не дам в обиду.
— Почему папа такой злой? — спрашивает сестренка после продолжительной паузы.
— Потому что наш папа мудак, — отвечаю, не задумавшись, и тут же жалею об этом.
Ксюшка сразу спрашивает, кто такой мудак, и теперь не отстанет. Она даже про свой страх забывает и про то, что ночь на дворе. Ей теперь непременно надо узнать, что означает слово «мудак». Вот ведь точно: язык мой — враг мой.
— Это очень плохое слово, — отвечаю. — Не надо его говорить.
Но такой ответ, естественно, не удовлетворяет любопытство моей сестры. Она требует более развернутого определения. И все мои уговоры о том, что пора спать, конечно же, не имеют успеха.
— Это значит «очень плохой человек», — объясняю.
Ксюша только недовольно морщится, но принимает это и начинает устраиваться в кровати. Конечно, мне сегодня опять придется спать с ней.
— Ты же знаешь, что никому нельзя рассказывать о том, что сегодня случилось? — спрашиваю на всякий случай.
— Угу, — кивает Ксюша.
Мы желаем друг другу спокойной ночи и засыпаем. Все-таки эта маленькая девочка большая умница. Она понимает все лучше любого взрослого. И лучше любого взрослого умеет хранить секреты. И врать в свои пять умеет уже не хуже меня. Просто у нас с ней есть «официальная версия» для посторонних, и если ее спрашивают в детском саду или еще где-нибудь, она всегда придерживается ее. Даже с Инной Марковной, которой кое-что известно, Ксюша всегда строго придерживается «официальной версии», которую однажды, пару лет назад, придумал я. Это у нас такая игра: мы готовимся стать самыми знаменитыми шпионами. И еще мы, конечно, жутко не хотим в детский дом. Поэтому «официальная версия» — наше спасение. С ней мы привыкли существовать. Она позволяет нам оставаться вместе.
Я стою на школьном крыльце. Мало кто отваживается курить прямо здесь, на глазах у проходящих учителей. Все стараются прятаться по близлежащим подъездам и укромным углам. Но мне что-то не особенно страшно, да и в подъездах не очень-то нравится. И конечно, я сразу становлюсь мишенью для нравоучений, негодования и лекций о здоровом образе жизни. Даже не представляю, куда бы они девали все свои «умные речи», если бы не было меня. Первой начинает Валентина Михайловна, учитель алгебры. Причем, у нашего класса она даже ничего не ведет, но пройти мимо молча просто не может.