— Веригин! — осуждающе произносит она. — Ты совсем совесть потерял! Прямо на крыльце уже куришь! Совершенно никакого понятия не осталось!
— Понятия о чем? — спокойно почти без эмоций спрашиваю я.
— О нормальном поведении! — бросает она. — Скорей бы вы уже выпустились! Не дождемся, пока доучим вас! Все нервы вымотали! Не дети, а кровопийцы!
Она еще говорит что-то о том, какое мы отвратительное поколение, о том, что у нас нет никаких идеалов, что мы разрушаем свою жизнь и никого не уважаем. Я даже не смотрю на нее. Да я уже и не слушаю. Ну в самом деле, как будто я сегодня первый раз курю на крыльце! Как будто она первый раз это заметила! И каждый раз одно и то же.
Валентина Михайловна, по-моему, больше остальных ненавидит детей. Все учителя, конечно, ненавидят, но Валентина, как мне кажется, возглавляет этот отряд. Все время приходится от нее выслушивать, какое мы отвратительное разнузданное и опустившееся поколение, какие мы тупые засранцы. Я только не понимаю, чего она при таких раскладах в школе работает. Денег ей платят мало. Она нам и это в укор постоянно ставит. Как будто мы должны тут же скинуться и доплачивать ей за то, что родились такими уродами. Как будто если ей зарплату в два раз поднимут, она сразу начнет любить детей. Как будто, если ей будут платить не пятнадцать, а тридцать тысяч, она перестанет обзывать нас безмозглыми кретинами.
Сразу за Валентиной Михайловной идет Андрей Константинович, наш физрук. И его, конечно, тоже не оставляет равнодушным мой вопиющий поступок.
— Все уже прокурил, Веригин? — спрашивает он.
Я не поворачиваюсь, и физрук настойчивее обращается ко мне.
— Я с тобой разговариваю! — повышает он голос.
— Здрасьте, Андрей Константинович, — выбрасываю сигарету и расплываюсь в натянутой улыбке.
— Чего ты улыбаешься? — недовольно ворчит физрук. — Совсем обнаглел на крыльце курить!
— Да ладно вам, — говорю. — Какая разница-то, где курить?
Это я к тому, что они же, вроде как, о здоровье нашем заботятся. И вот тогда я не понимаю, в чем разница, курю я на крыльце или в подъезде, где меня никто не видит. Ну, в самом деле, что на крыльце курить в два раза вреднее что ли? Потому что не о здоровье нашем они пекутся. На наше здоровье учителям вообще глубоко насрать. Им главное, чтобы показатели были высокие, чтобы никакого компромата. Вот не дай бог придет неожиданно человек из департамента образования, а у них на крыльце Веригин курит — непорядок, галочку поставят где-нибудь. Так что они сами предпочитают, чтобы курили мы в подъездах. С глаз долой — из сердца вон. Если я этого не вижу, значит, этого нет. А я такой вот вредный, люблю им глаза мозолить — понятно, почему они все меня ненавидят.