Мы заказали по стейку, Лейла — прожаренный, я — с кровью, и бутылку вина. Лейла наслаждалась своей едой, а я давно не ел ничего более отвратительного. И дело было даже не в том, что мне тоже принесли полностью прожаренный кусок мяса. Просто он был откровенно не вкусный, плохо приправленный и сухой. Я отрезал пару кусочков и не стал доедать. А вот вино было местное и очень не плохое. Я выпил один бокал, так как был за рулем, все остальное досталось Лейле, и она к концу ужина здорово разговорилась. Весь вечер мы болтали, то о цирке, то о жизни в Нью-Йорке. Подруга моего детства задавала много самых разных вопросов. Она говорила, что не раз смотрела шоу «Феникса» на ютюбе и мечтала попасть на живое выступления. Чем больше вина выпивала Лейла, тем откровеннее становились ее речи.
— Ты уже знаешь про отца? — неожиданно спросила она в полной уверенности, что ответ будет утвердительным.
— Что именно? — я заволновался.
Папа сильно сдал, это было заметно, но что такого я должен был знать?
— Про его болезнь, — пояснила Лейла немного виновато, как будто влезла, совершенно того не желая, не в свое дело.
— Что с ним?
— У него рак, Нил, — голос ее дрогнул и стал очень тихим. — Как же… Тебе что никто не сказал…
— Давно?
— Да… Легкие. Он же курил всегда, как паровоз…
Кашель папы меня обеспокоил, едва я услышал его, но сейчас что-то оборвалось внутри и часть моего мира рухнула. Я молчал, уставившись на дно бокала, в котором еще оставалось немного вина. Лейла буквально расстреляла меня этой новостью, но умирать было еще рано.
— Он был у врача, — продолжала она очень осторожно, — Еще прошлой осенью… Все очень запущено и плохо, на самом деле, но он не хочет лечиться, да и денег таких у них нет… Я подумала, может, ты поможешь, Нил… Все стоит очень дорого, это лечение и терапия…
— Я ничего не знал.
— Ты виделся с ними?
— Да. Сегодня.
— Мне очень жаль, Нил… — Лейла накрыла своей ладонью мою. — Он все еще злится на тебя, да?
— Почему мне никто не сообщил, никто не позвонил?
— Наверное, никто не знает, как связаться с тобой…
Она так это сказала, как будто я был недосягаем для современных средств связи, как будто я летал на таких высотах, куда не дозвониться артистам бродячего цирка.
— У мамы же есть мой номер…
Некоторое время мы сидели в тишине. Я не мог поверить в то, что только что узнал. У меня были деньги. Я мог найти хорошего специалиста в Нью-Йорке или где угодно. Да черт возьми, суммы вообще не имели значения. Если бы я знал, то давно бы забрал отца, поместил бы его в хорошую больницу. Рак можно победить. Это не приговор… Если взяться за свое здоровье. Да если хотя бы бросить пить и курить! Папа явно не был настроен на успешный финал.