— Как самочувствие? — спрашивает Грэм.
— Нормально, — отвечаю. — О чем разговор?
— Ты готов встать в первый состав?
Он крутит кольцо на пальце, как будто рассматривает камень, но на самом деле взгляд его расфокусирован.
— А как же Чак? — спрашиваю.
— Нил, не надо отвечать вопросом на вопрос!
— Ладно, но с чего такое предложение?
— Опять, Нил! — Грэм цыкает. — Я спрашиваю тебя: ты в форме? Вижу, что в отличной. Как сам думаешь?
— В форме, — отвечаю, — но Чак, по-моему, справляется отлично. Нет?
— Чак… Чак… — он теперь вертит в руках электронную сигарету и закуривает. — Между нами, Чак ни хрена не вытягивает номер под куполом с Ванессой.
— Ты думаешь?
— А ты не видишь?
Если честно, я не замечал за Чаком серьезных косяков. Да, он немного скован, может, зажат. Но и номер «под куполом», кульминация шоу, когда артист висит вниз головой на жгутах, привязанный за ноги, держит за руки партнершу, которая исполняет акробатические трюки, сложный. Технически, эмоционально. Но я не замечал, чтобы Чак критично лажал.
— Чак как деревянный в этом эпизоде, — сетует Донс. — У него диссонанс с Ванессой, он до ее уровня не дотягивает. А Ванесса хороша, согласись?
Я киваю.
— Так ты готов, Нил? — гнет свою линию Грэм.
— Ты бос, — пожимаю плечами. — Как скажешь.
— Нил, — вдруг срывается Грэм на настоящее откровение, которое льется из него, как шампанское в день премьеры. Это ему совершенно не свойственно. А тут, он повторяет мое имя несколько раз, как будто хочет достучаться, привлечь внимание. — Они достали меня, Нил! Знаешь, сколько этого дерьма сыпется мне в фейсбук, в почту, по телефону, да отовсюду! Журналисты, конкуренты, долбанные хореографы и даже эти девочки, которые у служебного входа всегда ждут автографов! Все спрашивают меня, какого черта я держу Гэллахара во втором составе! Или Гэллахар не в форме? Тогда какого хрена Донс держит в труппе артиста, который не в форме? А я же вижу, Нил, что ты в отличной форме! Я же наблюдаю за тобой на тренировках и репетициях! Тогда, помнишь, когда Чак слег с простудой на день, и ты вышел на сцену, зрители кипятком ссали! И на следующий день мы не смогли вместить всех желающих! Потому что они подумали, что ты вернулся навсегда, но на сцене снова был Чак. Нет, ничего не хочу сказать, Чак молодец, но зрители любят тебя, и они год тебя не видели. Ты не знаешь, но меня закидали письмами. Короче, ближе к делу, ты готов выйти в первом составе на следующей неделе? И гастроли, конечно.
— Готов, на все сто.
Уверен, Чак не будет в восторге. Долгое время он убить меня был готов, чтобы я сошел с дистанции. И вот я сошел — какая радость для Чака. Они с Ванессой в один день стали звездами первой величины. За год свыклись, наверное, с этим положением. Я думаю о Чаке, но понимаю, что это лишь защитная реакция, чтобы не думать ни о чем другом, что причиняет боль и выводит меня из равновесия. Но сегодня, видно, не мой день.