Я тоже находился в безопасном месте, по крайней мере, мне повезло с местом десантирования. Приземлился недалеко от шоссейной дороги «Симферополь — Сарабуз», по которой двигалась повозка в сторону Сарабуза.
Я решил воспользоваться оказией и поспешил перехватить повозку. Остановил её и спросил хозяина, куда он едет. Хозяин повозки, некий Чугай, ответил мне, что везёт с мельницы муку в Софиевку для немецкой кухни. На повозке была также его 16-летняя дочь, Воронкова Мария Яковлевна.
Я попросил дедушку Чугая подвезти меня в Софиевку и на время укрыть у себя. Но старик ответил, что у него живут два немецких офицера — командир авиаполка и командир авиаэскадрильи, и что он не хочет брать грех на свою душу. Немецкий полковник — хороший человек и верит ему, поэтому обманывать нельзя.
Тогда я попросил только подвезти к селу, но старик опять отказал мне, ссылаясь на то, что не хочет иметь никаких дел с партизанами.
Хотя я ему и объяснил, что не партизан, а член экипажа подбитого самолёта, но дедушка Чугай и слушать не хотел. Он сказал, чтобы я зря времени не тратил и шёл туда, куда послали партизаны.
Тут девушка, сидевшая возле старика, соскочила с повозки, подошла ко мне и сказала: «Пойдём скорее, недолго и рассвет». Взяла мой парашют, уложила на повозку и попросила отца, чтобы отвёз парашют домой и спрятал. Она хотела сшить платье из него сестрёнке и себе.
Затем взяла меня за руку и предложила идти за ней. Вскоре мы подошли к речке Салгир и пошли по воде. Речка была не мелкая, да и вода в ней холодная. И я спросил у девушки, почему же мы не выйдем на берег. Она удивлённо посмотрела на меня и ответила: «Я думала, что вы настоящий герой, а вы даже не знаете элементарных правил рядового партизана».
Да, нужно было идти по воде, чтобы немецкие овчарки не смогли взять след. По реке мы прошли километра полтора. К утру вышли к дому дедушки Чугая.
Я спрятался в сарае под кормушкой и пролежал там 5 часов. Затем девушка перевела меня на чердак своего дома. В этом доме действительно разместились на постой два немецких командира.
В то время, когда меня переводили из сарая, их дома не было, но у ворот стоял немецкий часовой. Тогда меня переодели в сарае в женское платье, и в таком виде я вышел из сарая вместе с девушкой под видом «матери», которая несла ведро с молоком. «Дочь» шла рядом. Так было обеспечено моё надёжное укрытие.
В это время гитлеровцы искали экипаж советского самолёта, но так и не смогли найти. Обозлённые, они два дня держали под допросом женщин, стариков и детей деревни, требуя выдачи советских лётчиков, которые приземлились на окраине Софиевки. Но никто лётчиков не выдал.