На следующий день у меня всё тело ноет от этой велопрогулки: и ноги, и руки, и спина. Левин даже не смотрит в мою сторону, как обычно. Я понимаю, что это необходимая часть плана, но мне бы хотелось поймать на себе его мимолетный взгляд. Сам-то я всё время украдкой наблюдаю за Артёмом. Я слушаю, как он отвечает на истории и восхищаюсь его эрудицией. Я слежу за ним на физкультуре и не могу не останавливать взгляд на его отточенных движениях. На переменах он, либо сидит один и всё время строчит кому-то СМС, либо болтает с кем-нибудь из самых клёвых девчонок нашего класса. Они всегда улыбаются ему, заигрывают. Наверное, каждая мечтает переспать с ним. Мне становится стыдно, когда я ловлю себя на мысли, что мечтаю о том же. Я убить себя готов — так мне стыдно. Лучше бы вообще было не рождаться, чем потом мечтать о члене одноклассника. Я гоню от себя эти мысли, а Артём так опирается о подоконник, что мне в пору завыть.
Вечером мы с пацанами опять собираемся на железных трубах у турников.
— Ты чо это какой-то вялый? — Спрашивает Влад и хлопает меня по плечу.
— Да на велике вчера катался, всё болит, — отвечаю я.
Я даже не думаю, что говорю что-то подозрительное, но Влад тут же прыскает злобным смехом.
— Чо это ты на велике катался? Ты чо педик что ли?
И все поддерживают его тупым хихиканьем.
— А чо, только педики что ли на великах катаются? — Как могу непринужденно и грубо спрашиваю я.
— Конечно! — Прыскает Влад. — Нормальные пацаны такой херней не страдают!
— А ты чо, правда, что ли катался? Где же? — Противно усмехается Пашок.
И тут уж все начинают меня чмырить.
— Да чо вы пристали! — отшучиваюсь я. — Просто так, попробовал. Херня всё, конечно, этот велик.
— Ты чо, один катался? — Снова начинает ржать Пашок.
— Да я так, по лесу только…
В общем, этот разговор мне совсем не нравится, но на моё счастье приходят девчонки и внимание переключается на них. Настя Доронина сразу начинает на мне виснуть, лезет целоваться, обнимает. А мне же теперь надо быстро доказать, что я совсем не педик, поэтому мы с Настей скоро уединяемся в подъезде. Мне надо по-быстрому её трахнуть, чтобы она осталась довольна и рассказала потом девчонкам, а те — пацанам, что со мной всё в порядке. Правда, чтобы возбудиться, я теперь представляю перед собой Артёма Левина. Я даже почти чувствую аромат его туалетной воды. Я даже кончаю с Настей. Но это меня совсем не радует. Какой же я больной на всю голову. Я точно педик — уже нет никаких сомнений. Это не пройдёт, раз уже так далеко зашло.
Наступают выходные. Те самые, когда родители Димки сваливают на дачу. Не сказать, что я влюблён в Сорокина, но он хороший парень. Если бы только ни его дружки гопники. А Димка, он неплохой, трогательный, запутавшийся. Я таким был года два назад. Как-то у него позже всё случилось. Но он искренний, когда мы вместе, да и мне с ним почему-то спокойно и легко. Правда, он чокает все время и вообще иногда выражается как гопник. Впрочем, чему я удивляюсь. На самом деле, жаль его. В такой компании и вдруг оказаться геем — это не моё фигурное катание и поездки на сборы. Это просто полный трындец. Я бы точно не выжил. Даже с моими родителями, давно бы вены себе вскрыл. С такими друзьями Димке каждый день — как по канату над пропастью ходить. Главное, чтобы они его не раскололи, в таком случае его ничто и никто не спасёт. У меня даже мурашки, как подумаю, что они могут с ним сделать.