Как-то морозным, но солнечным днем в лагерь приехали несколько тентованных грузовиков. Через час в палатку заглянул старлей Шаров.
– Мужики, собираемся, полная выкладка, получаем оружие. Через час выдвигаемся.
– Куда? Опять диверсия? – спросил Макаров, настроившийся задремать после караула.
– Нет, китайцев депортировать. Работа вроде не как для военных, а для нас самое то. Сопровождать до Амура и проследить, чтобы перебрались на ту сторону.
– Понятно, наши решили избавить себя от «спящих». Давно пора, – Щербаков рад был отвязаться от надоевшей заготовки дров. – Там хоть безопасно?
– Безопаснее некуда.
– А они согласны на депортацию?
– Мы их спрашивать должны? Это же потенциальные враги, они глаза и уши для китайской армии, обо всем доложат, чтобы мы тут не предприняли.
– Ну, да, логично. Лучше их через границу на родину отправить, чем загонять в лагеря.
– А как же те, кто подженился на наших бабах? Таких-то уже много.
– Эти остаются, будут отмечаться каждый день у участкового. Но это уже не наша забота. Давайте, живее мужики. Работы непочатый край.
Руслан поспал в машине, пока ехали к населенному пункту, стоящему на берегу Амура. Дорога заняла три часа. По пути попадалось большое количество автобусов, под завяз набитых китайцами. Между автобусами, через определенное количество обязательно шел БТР, либо военный грузовик. Картина, по мнению Руслана, была совсем не радужной. Он верил, что депортированным ничего не грозит, но ему было жалко их, будто они были обречены.
К исходу третьего часа вокруг обочин, очищенных от снега, скопилось огромное количество автобусов. Китайцы, нагруженные баулами, рюкзаками, тележками с вещами, за руку с детьми, строились в колонны. Военные с оружием стояли по периметру колонн, напоминая моменты с черно-белых снимков из другого места и времени. Их грузовик съехал с дороги и уперся в корму такого же грузовика.
– Приехали, выгружаемся, – приказал Шаров. – Запомните, близко к депортированным не подходим и бдим за оружием, возможны провокации.
«Партизаны» по одному вышли на улицу. Было шумно, как на базаре, доминировала китайская речь. Люди перекрикивались между собой, дети ревели, но над всем шумом довлел голос, усиленный мегафоном. Какой-то военный в генеральских погонах, через переводчика направлял потоки депортированных.
В сторону реки вели несколько наспех сооруженных коридоров из колючей проволоки. По ним, на лед реки, шли потоки китайцев. Их были тысячи, но десятки тысяч еще были на российском берегу. На том берегу никто не принимал беженцев с распростертыми объятьями. Китайцы, опасаясь внедрения вместе с толпой российских диверсантов, тщательно проверяли документы своих граждан.