– Не подходи, – выставила руки вперед в предупреждающем жесте.
– Что с тобой? Моя нимфа, – теперь на его лице читалось изумление. – Мы же давно хотели убежать, и вот он, этот шанс!
Он все же подошел ко мне вплотную, и мои ладони уперлись в упругую грудь.
– Я же люблю тебя, – проговорил он с придыханием, и его губы потянулись к моим, но я отвернулась, и они ткнулись мне в шею.
– А я тебя – нет, – в первые за все время, что живу, я так откровенно отказала человеку. Ну… почти человеку.
– Как? – в голосе появились холодные нотки.
Короткое слово, но откуда-то я почувствовала, что мой ответ совсем не понравился ему.
– Это не может быть правдой! – качая головой, он взял меня пальцами за подбородок и повернул к себе, а его тело прижалось к моему так плотно, что волосы на его нижних конечностях неприятно впились мне в кожу.
– Это правда, Фирс, я тебя больше не люблю!
Мы стоим и сверлим друг друга взглядом.
– Я не Хельга, Фирс, слышишь?
Шум в зарослях, и я отворачиваюсь, прерывая зрительный контакт первой. Сатир даже не успел повернуть головы, как позади него я увидела черные вихри глаз Хамаса. Лицо Шейха исказил звериный оскал, очень напугавший меня. Я метнула взгляд на сатира, почувствовав, как что-то горячее стекает по моему животу и ниже. Голубые глаза парня застыли стеклянными озерами, впившись в мое лицо. Опускаю взгляд и вижу, что из живота Фирса торчат длинные звериные когти, а рот Хамаса застыл в чудовищной улыбке.
Голова пошла кругом от запаха свежей крови. Ее соленый привкус я даже почувствовала во рту. В глазах кругами начало расплываться зеленое окружение, тут же перекрашиваясь в красный.
Я начала оседать на землю, мое сознание пыталось ускользнуть из реальности.
«Давай же уже!» – просила я его. Боялась открыть глаза и увидеть Хамаса. Зверь. Демон.
Но сильные руки подхватили меня. Я почувствовала, как Хамас прижал меня к груди.
– Прости, – прорычал он. – Не хотел, чтобы ты когда-либо увидела меня в таком состоянии.
Его слова я разбирала с трудом, потому что его голос больше походил на утробный рык, но суть, суть была ясна, как божий день. Я теперь увидела в нем зверя. Страх огромным айсбергом застыл внутри.
«Как теперь быть?!» – кричало сознание, а тело напряглось до такой степени, что все мышцы свела судорога. Я начала мелко подрагивать.
– Потерпи, μου Άγγελέ [му ангелос](мой ангел), потерпи, – он крепче прижал меня к груди. Его мягкие губы я почувствовала у себя на лбу. Мягкие. И именно это меня успокоило. Я погрузилась в сон.