Хамас поднял голову и заметил в уголках глаз слезы. Рука замерла, но лишь для того, чтобы в лоно наложницы проник третий палец. Она выгнулась, и стон сорвался с ее губ, соки наслаждения потекли по пальцам Правителя, а тело девушки сотряс мощный оргазм. Не давая ей прийти в себя, Хамас вошел в нее одним рывком до упора. Рабыня вновь затряслась в его руках, он подождал, пока она привыкнет к нему, и начал двигаться, насаживая ее на себя с каждым разом все резче и жестче. Кинул взгляд через плечо наложницы. Танцовщицы продолжали кружиться в танцы, и казалось, что они совсем не обращают внимания на происходящие, хотя Шейху показалось, что теперь они чаще касаются себя, плотнее сбившись в кучку, и руки задевают не только открытые части тела, но и целенаправленно трогают грудь друг друга, цепляя возбужденные соски, потягивая и покручивая их.
В голове сорвало планку, и теперь возбуждение накрыло с головой. Минотавр вышел на поле похоти и вожделения. Ссадив с себя обессилившую девушку, он встал с кресла и шагнул в круг танцовщиц. Они окружили Господина и началась круговерть разгоряченных и распаленных страстью тел.
Хамас выхватил одну из круга и, содрав с ее лица вуаль, впился ей в губы, вбирая их в себя, посасывая и играя ими, покусывая мягкую плоть. Девушка обвила его руками, прижимаясь к его могучему телу тонким станом. Повелитель, подхватив ее за бедра, прижал к фаллосу, что так и не смог получить разрядки. С шароварами, что так мешали добраться до желанной плоти, Хамас разобрался на месте, разорвав их на части. Фаллос тут же отыскал заветную влажную щелочку и поступательными движениями вошел в нее. Из уст рабыни сорвался тихий «ох», а ноги лишь плотнее обвели талию Хамаса.
Вожделенное забвение накрыло мраком восприятие реальности Шейха, выпуская вторую, похотливую и извращенную часть его существа в реальность.
Долгую ночь из покоев Повелителя раздавались стоны и крики танцовщиц, участи которых можно было бы и позавидовать, с одной стороны, так как на утро каждая из них получит увесистый мешочек золота, но не каждая готова была бы расплатиться за него ценой своей жизни.
Когда, наконец, за дверью стихли все звуки, бесшумные слуги зашли в двери и подчистили все то, что творилось в покоях Шейха. Девушек, что лежали и мирно посапывали на мягкой кровати Повелителя, растолкали, и те, собрав свои разодранные вещи, шмыгнули прочь из комнаты. А вот та, что бездыханным закостеневшим мешком лежит в кресле, уже больше не встанет и не станцует ни для кого. Труп девушки замотали в цветную ткань и вынесли из покоев, оставляя чистую комнату, без намека на то, что ночью в ней произошло зверское убийство молодой рабыни.