Хамасу было этого достаточно. Птичка готова. Его вторая рука накрыла полную грудь с тугим соском, зажала его между пальцев и потянул на себя. Девушка по инерции приблизилась к нему.
– Встань, – приказал он.
Подчинившись, наложница поднялась с колен. Хамас, запустив пальцы за пояс шаровар, сдернул их вниз, обнажая рабыню.
Белую кожу выгодно оттеняли шоколадного оттенка волосы, полная грудь ни капли не отвисала, а была подтянута и соблазнительно колыхалась при каждом вздохе рабыни, темные соски затвердели и коричневыми бусинами украшали ареолы, плоский живот и округлые бедра манили взять их в широкие ладони и мять до тех пор, пока на них не проступят красные следы от страстных ласк.
Хамас протянул ладонь и провел ей от колена до промежности танцовщицы по внутренней стороне бедра, остановившись возле впадины, положил мощную пятерню на лобок и, растопырив пальцы, заставил девушку раздвинуть ноги шире. Та покорно выполнила его немой приказ. Тем временем средний палец правителя уже ласкал увлажнившиеся складки промежности, рабыня стояла молча и не смела издать не звука. Продолжая поглаживать и играть с плотью, палец Шейха скользнул внутрь и тут же был сжат плотными мышцами. Хамас внутренне возликовал. Вот что ему нужно – узкая дырочка, которая не познала еще его ласк.
Второй рукой он притянул девушку за бедра ближе к себе, поставил одну ногу на подлокотник кресла, тем самым раскрывая ее для себя, расширяя обзор. А палец все продолжал массировать внутренние стенки, растягивая, раздвигая под себя. Наложница уже не могла сдерживаться, и ее тело начало подрагивать, принимая наслаждение, которое ей дарил Повелитель. Второй палец вошел так же легко, как и первый, но Хамас был аккуратен, знал, что нужна подготовка, ведь это не дриада, которую может восстановить древо жизни. Мысли тут же заполнил образ девушки, и уже перед внутренним взором Шейха была не наложница, что только танцевала для него, а нимфа со своими васильковыми глазами, большими, как две луны, одновременно показавшиеся на небе, и затаенным желанием, что колыхалось в них, когда Хамас входил в нее грубо, жестоко, но ее податливое тело услужливо впускало его в себя, подстраиваясь и извиваясь под ним. И при этом ни капли страха и подчинения из-за необходимости не было в этих глазах, только вожделение и страсть, и это разжигало, заводило Шейха, он перестал сдерживаться, контролировать свои действия. Его пальцы все быстрее и быстрее начали двигаться внутри рабыни, и видимо это ей причиняло дискомфорт и боль, потому что она начала тихо вскрикивать и зажиматься, тем самым усугубляя ситуацию.