– Не играй со мной, – прорычал Генрих, приближаясь к ней вплотную.
Анна не шевельнулась и ничего не сказала.
Генрих снова стиснул её плечи, притянул к себе и почти коснулся губами её губ, но мгновенно передумал и отпустил.
– Хорошо, – сдался Генрих, – чего ты хочешь?
Ответ у Анны был заготовлен давно.
– Я хочу уехать отсюда.
– Исключено, – отрезал король.
– Не насовсем, Ваше Величество, – продолжила Анна уже мягче, – на несколько недель… До конца весны. Мне душно тут. У меня непрестанно болит голова. Тут и там я вижу вас с Лукрецией, и это причиняет мне боль. Прошу вас, отпустите меня… Наши чувства станут только крепче. А я, в свою очередь, обещаю писать вам каждый вечер и отсылать письма с самым быстрым гонцом.
Генрих смягчился. Руки его остались лежать на плечах Анны, но больше не сжимали их с такой силой.
– Ты правда хочешь этого?
– Лишь на несколько недель, – повторила Анна и заглянула королю в глаза. – А вы, если пожелаете, приедете ко мне, едва ваше присутствие при Лукреции перестанет быть столь необходимым.
– Куда ты поедешь?
– Я думала об источниках близ Ле фонт Крос. Там, где Карл Великий высадился на нашу землю…
– Ты стала интересоваться историей?
– Мне больше нечем заняться. И к тому же, когда я читаю о его победах, то представляю на его месте вас.
Последние слова были серьёзным преувеличением, и Анна пожалела о них, едва вспомнила небольшую перепалку Генриха с герцогом Корнуольским во время венчания, но сам монарх ничего не заметил.
– Я подумаю, – пробормотал он. Генрих снова поймал губы Анны, и на сей раз та ответила со всей возможной искусностью.
Спустя три дня Анне сообщили, что на конюшне её ожидает новый скакун – дымчато-серый, как глаза самой баронессы. Анна любила лошадей, и этот подарок был из тех, которые было невозможно не принять. Едва разделавшись с делами, она облачилась в костюм для верховой езды, состоявший из серого камзола, украшенного драгоценными подвесками, и узких мужских брюк, и отправилась туда, где ждал её жеребец, и уже на месте обнаружила небольшое письмо, спрятанное под седлом:
«Я согласен», – значилось в письме, и чуть ниже стояла подпись: «G».
Анна внезапно почувствовала такое облегчение, какого не испытывала уже много лет. Она торопливо проверила подготовленную для неё сбрую, вывела коня из стойла и, запрыгнув в седло, ударила его по бокам. Всего за несколько минут Анна покинула пределы ухоженного парка, но этого было мало – Анна хотела вдохнуть полной грудью свободу, которую ей доводилось испытывать только во время таких вот прогулок. И пусть свобода эта была лишь иллюзией, и в глубине души Анна знала, что ей некуда бежать, а не так далеко позади за ней следует охрана, приставленная королём, она ловила те крохи счастья, которые могла позволить себе, и старалась не омрачать их мыслями о безвыходности своего положения.