– А эти книги вам не нужны, – твердо произнесла горничная. – Все равно вы ни словечка в них не поймете.
– Пожалуй, я все-таки ее посмотрю, – охваченная приступом непонятного упрямства, произнесла девушка.
Фрида неодобрительно поджала губы и покачала головой.
– Воля ваша, госпожа, только смотреть вам ее без толку. И я пояснить не смогу.
Но Эрна забралась с ногами в огромное кресло, сбросила туфельки на пол, положила на колени увесистый том и принялась листать страницы.
– Быть может, госпожа желает перекусить? – спросила горничная. – Я могу принести сыра, фруктов и вина.
Эрна хотела отказаться, но подумала, что это великолепная возможность остаться одной и осмотреться как следует.
– А на кухне случайно не осталось вчерашних вкусных пирожных? – спросила она. – Тех, что со взбитыми сливками и ягодами. Я бы съела парочку.
– Я распоряжусь, чтобы повар приготовил их для вас, – произнесла Фрида. – Что-нибудь еще?
– Да, если можно, немного сыра, хлеба и вина, только прохладного. И винограда. И персиков.
– Хорошо.
Эрна бы заказала и целый ужин на шесть персон, но побоялась вызвать подозрения. Она преувеличенно внимательно разглядывала картинку, изображавшую парившего в небе дракона, делая вид, что полностью увлечена иллюстрациями к выбранной книге. Надо признать, картинка явно была нарисована на редкость талантливым художником. Дракон выглядел совсем живым, и Эрне на мгновение почудилось, что он неспешно взмахивает крыльями. Она даже вздохнула, припомнив полеты с Эриком и на миг испытав сожаление, что больше захватывающему ощущению восторга от парения в воздухе не суждено повториться. Наконец скрип двери возвестил, что Фрида ушла, и пленница тут же захлопнула книгу.
Прислушалась, ожидая, не вернется ли горничная. Но нет, Фрида, судя по всему, действительно ушла на кухню за съестным. Тогда Эрна встала, подошла к окну и выглянула наружу. Все пространство, что она могла охватить взглядом, оказалось искрящейся на солнце лазурью, кое-где вздымающейся белыми пенными шапочками. С этой стороны тоже было море. "Не может же весь замок быть окружен морем", – в отчаянии подумала Эрна. Она попыталась припомнить, не было ли видно суши с высоты драконьего полета, но не смогла. Тогда ее так захлестывали эмоции, так взбудоражили новые ощущения, что она даже толком не рассмотрела замок снаружи.
Плавать девушка не умела, так что мысль о спасении морским путем она отбросила сразу. Зато на память пришли долгие зимние вечера, что проводили они с Леоной за вышивкой в стылом замке барона. Когда ни тети, ни приставленных шпионить за воспитанницами служанок рядом не оказывалось, подруги откладывали работу, кутали покрасневшие от холода пальцы в шерстяные шали и разговаривали. Леона знала множество старинных историй и легенд – начиталась и наслушалась от прислуги в то время, когда еще жила с родителями. И пересказывала эти истории Эрне, то понижая голос до таинственного шепота, то умолкая, чтобы подруга посильнее прониклась страхом, то рубя отчетливо слова и фразы. Во многих рассказах упоминались потайные комнаты и подземные ходы. Как-то девушки попытались найти хоть один такой ход в замке барона, но у них ничего не получилось. Леона тогда сказала, что дядины предки, видимо, пожадничали даже на самый захудалый потайной лаз.