– Вода почти холодная!
– Как? – Петр Иваныч даже обиделся. – Шипела ведь.
– Сам попробуй. – От злости радист плюнул. – Не нагрелась.
Но действительно шипела. Тут я к Проше повернулся:
– Проша, проясни как физик, миллионы лет назад температура кипения воды могла быть другой?.. Так сказать…
Сам знаю, не могла, но и предположить нечего. Прохор же потянул руку к уху, растерянно подергал очки за дужку:
– Надо подумать. Теплоемкость? Нет, камней много, что-то вроде гранита, теплоемкость большая у него должна быть… Теплопроводность? Наверное, она. Понимаете, теплоперенос внутри тела имеет конечную скорость, зависящую от градиента, и для гомогенной среды описывается простыми дифференциальными уравнениями…
– Короче, – перебил Алексей. – Так ты будешь студентов зубной болью мучить. Когда до них доберешься. А сейчас сразу к выводам переходи.
– Не мешай, это я вслух размышляю, – не сдался физик. Но рассуждать непонятными публике словами перестал. – Мало костер жгли. Камни нагрелись только на поверхности, а надо, чтобы на всю глубину.
– Так скильки ж можно! – воскликнул бортстрелок. – Полчаса ведь дрова кидали.
– Не знаю, часов шесть, наверное, – обреченно ответил Проша. Поднял лесину метра четыре длиной и сунул ее одним концом в яму.
– Куда ж ты в мокроту-то! – заголосил Петр Иваныч. Мы быстро собрали костер по новой. Потоптались немного вокруг и пошли каждый свое дело делать, оставив греть камни специалиста по дифференциальным градиентам.
Через полчаса Проша нарисовался в лагере – я как раз крутил ворот, а Константин точил новый блок.
– Что, шести часов не понадобилось? – ехидно спросил он.
– Юргена на работу назначил, – с умным видом ответил Прохор. – Дров мы нарубили на год вперед, пусть при деле себя почувствует – всего-то ветки подбрасывать.
Оно и хорошо. После первой неудачи мне не хотелось даже думать о том, как там идет разогрев камней. Да и остальные, похоже, страдали тем же настроением. Лишь когда Проша сверился с часами и объявил – пора, мы потянулись к яме. Юрген сидел на обрубке ствола, закопченный, одни глаза светились. В костер он смотрел пустым взглядом, каким обычно упирался в землю или в дерево, да во что угодно. Время от времени механически брал ветку из аккуратно сложенной поленницы и совал в огонь.
– Шабаш топить, – объявил Константин. – Теперь здесь плексигласовая фабрика будет.
Но никто не рассмеялся, наверное, спугнуть боялись. Что делать, если сейчас не получится?
На этот раз первый камень пихнул Алексей, и яма взорвалась столбом пара. Мы прыгнули в разные стороны, как от противотанковой мины. Даже Юрген слетел со своего бревна. В яме клокотало, но внутри ничего не видно – только белый пар. Да и близко не подойти. Столкнули остальные камни, и Проша скомандовал: