Уел ведь! Да и идея вроде здравая. Глядишь, и не попадем гестапо в лапы. Подхватываю:
– Следующая остановка Мюнхен, высадка безбилетников. Конечная – Франция.
Еще пять минут по хронометру – и мы почти над центром, освещенным по полной. Красота, аж загляделись. И народу на улицах много – человека не различишь, а если много людей, движение видно. Совсем с ума посходили – три часа ночи ведь!
Вдруг, как рубильник опустили, свет погас везде. Засекли! Беру левей – там площадь виднелась со зданием каким-то большим. Рейхстага лучше не найдем уже – сейчас прожектора начнут по небу ходить, и все – обстрел.
– Бомболюк!
– Замки в боевом. – Алексей уже в кресле бомбардира.
– Сброс!
– Полетели птички.
И тут – взрыв, все горит вокруг. Красные, зеленые, желтые всполохи. Ничего не вижу. Ослеп? Убили? Но машину вроде держу как обычно. А вспышки снова – серия за серией.
– Достали? – кричу.
– Та здесь все цело, – первым отзывается Галюченко.
– Приборы в порядке, – докладывает Алексей.
Что за черт? Все от разрывов горит – и снизу земли не видно, и сверху все в искрах, – а у нас, похоже, ни одного попадания. В рубашке родились специально для этого случая? Валить надо от такого неожиданного везения.
Газ всех четырех моторов до упора и влево, курс на запад. А ребята, что машину для задания собирали, молодцы, головы на месте правильно прикручены. «Ланкастер» наш без звезд – секретность. Немцы на земле машину обнаружат – английский экипаж искать начнут. Пока разберутся, глядишь, и до партизан доберемся. Жаль, летать не придется, линия фронта на другом конце Европы, пешком не дойдешь. Но хоть так…
Глава 44
Сельский капиталист
Рассвет. Сзади, на востоке, оранжевый шар выкатывался из-за горизонта, впереди, на западе – ночь. Небольшая облачность подсвечивается красным. Соскучился я по этой картинке, на земле такое не увидишь.
От города подальше отлетели, высоту набрали. Нормально. Здесь, западнее, облачность очень подходящая пошла – плотная, но не грозовая. Мы никого не видим, нас никто не видит – красота, почти пляжный отдых. Правда, о жаре после экскурсии к динозаврам вспоминать не хотелось. Приятнее было думать о хорошей зиме под Ленинградом, на лыжах бы да по снежку. Чтобы пот не от душных джунглей, а от бега, почти того же полета по белой хрустящей лыжне. Ну да ладно, в кабине тоже не жарко, так что желания тем или иным способом исполняются.
Неспешные покачивания штурвала – руки работают автоматически, перед глазами впереди то совсем молоко, то рвется облачность, каждые сорок секунд глаза пробегают по приборам. Бегут чуть дольше, чем привычно, – бортинженера рядом нет, его панель тоже я осматриваю. Но приспособился, еще когда на Берлин летели. Вроде не так много времени прошло, а кажется, что в другой жизни было. Хотя как считать – туда десятки миллионов лет, обратно – десятки.