… К тому времени, когда милая моя помощница придёт в себя, я уже справлюсь со своим делом, и ей останется доложить: «Всё-таки поле арефа существует». А если не справлюсь, она отправится за мной в царство морока.
Эти твари… там… знали, чем меня позвать.
В чёрных восточносибирских болотах открылась «галерея»: лесная дорога, простёршаяся над топями и трясинами, берёзы склонились над колеями, заросшими травой… Куда-то далеко-далеко уходит она. А начинается с лужайки, да тихой речки, через которую перекинут мостик. Там, за речкой, тянется нитка пути, никем не построенного и ещё пару дней назад вовсе не существовавшего.
Чудесное место. И не было бы в нём ничего сверхъестественного, кабы не пара весьма красноречивых обстоятельств.
Мостик нисколько не похож на ту сельскую деревянную корявину, какими осёдланы все речушки и ручьи в нашей богоспасаемой империи. Тонкая прозрачная пластина из стекловидного вещества. Яркая, сочная радуга танцует, изгибается и трепещет в ней. А за мостиком, у истока дороги, – обросший мхом пенёк. На нём сидит, нетерпеливо улыбаясь, моя Маша.
Двое суток – семнадцать ушедших на зов селян. Была деревня, и нет деревни. Нас вызвал старый монах из скита, устроенного давным-давно в трёх верстах от деревни. Его, как видно, никаким соблазном не проймёшь.
Я алчно гляжу на Машу и никак не могу насытиться. Вот она, рядом. Ждёт. Зовёт. Моё счастье. Лучшее из всего, что произошло в моей жизни.
Не человек.
Я твёрдо помню: она – не человек.
Но велика ли разница? Неужели любовь нуждается в двух правильно устроенных человеческих телах? Неужели она не парит выше всего плотского, телесного?
Сделать пару шагов на лужайку. Перейти мостик. Получить то, над чем не властны люди с их законами и обычаями. Быть в радости где-то там, за порогом, в дальних краях. Здесь я буду считаться мертвецом. Ещё одним умельцем, не справившимся с хитрой технэмой. Нас много таких. Одним больше, одним меньше…
Там я буду… Не знаю кем. Как живут те, кого пригласили под своды полых холмов? Как живут те, кого увели в заповедный лес?
Маша встаёт и идёт мне навстречу. Останавливается у самого мостика и призывно машет рукой.
Я делаю шаг и оказываюсь на лужайке. Теперь мне нет возврата, теперь я либо умру, либо уйду со своей возлюбленной по лесной дороге.
Подхожу к мостику.
Это она, она! Каждая черта мне знакома в ней!
– Иди же, – молвит Маша. – Здесь возможно то, чего никогда не будет там, на твоей стороне. Здесь нет законов, одна только сила и любовь.
Я берусь за радужную пластину, пытаюсь поднять её… Тяжёлая, гадина! Напрягаю все силы. Кряхтя, отрываю свой конец от земли.