ЮНОША: Значит, твоя теория берет начало не в греческой философии, а в первую очередь в индивидуальной психологии Адлера?
ФИЛОСОФ: Да, это верно.
ЮНОША: Хорошо. У меня еще один вопрос по поводу твоей основной позиции. Ты философ или психолог?
ФИЛОСОФ: Я философ, то есть человек, который живет философией. Для меня психология Адлера – это форма мышления, которая находится в русле античной греческой философии, то есть настоящей философии.
ЮНОША: Хорошо. Тогда давай начнем.
Почему люди могут меняться
ЮНОША: Сначала обозначим пункты нашей дискуссии. Ты говоришь, что люди способны меняться. Потом ты идешь еще дальше и утверждаешь, что каждый человек может обрести счастье.
ФИЛОСОФ: Да, все без исключения.
ЮНОША: Давай отложим разговор о счастье и обратимся к переменам. Всем хочется иметь возможность измениться. Я сам хочу этого и уверен, что любой встречный, к которому ты обратишься с этим вопросом, ответит так же. Но почему все вокруг так хотят изменить свою жизнь к лучшему? Есть лишь один ответ: потому что они не могут этого сделать. Если бы это было легко, мы не тратили бы так много времени на напрасные желания. Люди не меняются, как бы сильно они этого ни хотели. Поэтому многие из них присоединяются к новым религиям и сомнительным семинарам по самосовершенствованию. Они готовы слушать любого проповедника, который утверждает, что люди могут меняться. Я прав?
ФИЛОСОФ: В свою очередь, позволь спросить тебя: почему ты так твердо уверен, что люди не могут меняться?
ЮНОША: Вот почему. У меня есть друг, который несколько лет провел взаперти в своей комнате. Он хочет выходить на улицу и даже, по возможности, найти себе работу. Он хочет изменить свою жизнь. Я его друг, но могу утверждать совершенно объективно: он очень серьезный человек, который мог бы принести пользу обществу. Но он боится выходить из комнаты. Если он оказывается на улице, у него начинается учащенное сердцебиение, дрожат руки и ноги. Думаю, это нечто вроде панического невроза. Он хочет измениться, но не может.
ФИЛОСОФ: Как ты думаешь, в чем причина такого состояния?
ЮНОША: Я точно не знаю. Возможно, дело в его отношениях с родителями, а может быть, его травили в школе или на работе. Он мог пережить какую-то психологическую травму. Но возможно и обратное: его слишком баловали и лелеяли в детстве, и теперь он неспособен вынести столкновения с действительностью. Но я не могу совать нос в его прошлое или семейную ситуацию.
ФИЛОСОФ: Значит, ты говоришь, что в прошлом у твоего друга были инциденты, которые стали причиной душевной травмы, и теперь он не может выходить на улицу?