Антон не сказал об этом.
А сказал:
— Смотри, как чайки сидят!
Чайки не сидели, а ходили по кромке воды и ждали, что им принесет море. Их было много, чаек, но Язеп думал о другом:
— Пойдем туда, Антон! Ладно?
Они пошли левее по кромке моря к курортной поликлинике. Уж что-что, а эту поликлинику Антон знал.
И вдруг — остановились.
— Здесь, Антон, постоим минутку, — сказал Язеп. — Хорошо? Постоим?
— Постоим, — сказал Антон, хотя и не понял. Море, берега, песок, водоросли и ракушки, выброшенные водой. Даже чаек здесь нет. А только вороны. Они пугливы и сразу удрали, когда рядом появились люди.
Язеп смотрел на море, а Антон копался в ракушках и водорослях, искал янтарь. Говорят, люди находят.
Туманная дымка над морем и над пляжем, и даже маленький шпиль с петушком над старой курортной поликлиникой не был виден. Рядом с поликлиникой стоял полуочехленный огромный автомобиль-амфибия. На нем — красный крест. Это для спасения утопающих. Но сейчас какие утопающие? Не сезон!
Антону надоело искать янтарь.
— А чего ты, дедушка? A-а? Нет, в море чего смотришь? Там же не видно. Туман… Там что?
Язеп помолчал, потом сказал:
— Пойдем в магазин, а то мама и бабушка заждались нас…
Они вновь прошли мимо курортной поликлиники, и Антон руками потрогал автомобиль-амфибию, и Язеп почему-то потрогал и еще раз все объяснил ему, как и для чего есть этот автомобиль, некогда военный, а сейчас мирный, с красным крестом.
В магазине все быстро купили. Все, что было и что нужно, а чего не было, так не было.
И, уже подходя к дому, Антон спросил:
— Дедушка, а чего ты такой грустный? И молчишь?
Язеп подумал: говорить или не говорить?
И решил: а почему нет…
— А знаешь, Антон, ты не просто Антон. Был товарищ у меня Антон, с которым мы вместе служили в войну. Так вот там, где мы с тобой сейчас стояли на пляже, он и погиб. В сорок четвертом. Был десант. Не ахти какой. Пять катеров. Наш катер немцы подорвали. Мы с Антоном выбрались. И берег заняли, и дальше пошли. Немцы бежали. А потом вернулись и… Поликлиники тогда этой не было…
— И-и? — спросил Антон.
Туман висел над улицами. Дымка или туман. Сосны и дома в тумане. «Молоко» не «молоко». Глубокий туман. Но все равно на земле лучше видно, чем в море. Земля — это земля.
— И-и? — сказал Язеп. — А что? Просто, когда ты родился, назвали тебя Антоном. Не латышским именем, а русским…