— У нас всё это будет, обещаю. — неожиданно серьёзно заявил он. — Только вот насчёт реальности…
— Нееет, ничего не говори. — коснулась пальцами губ, призывая к молчанию. — В моём сне не должно быть никаких «но».
Осмелев, наконец добралась до «сыра». Неуверенно, как школьница, чувствуя, что сердце вот-вот из груди выскочит — то ли от страха, то ли… ещё по какой причине. Так всё реально!.. Но просыпаться не хочется.
Да что я, в конце концов! Это же сон. А во сне можно делать всё, что хочется.
Осмелев окончательно, дразняще провела языком по мягким губам, игриво прикусив нижнюю. Этого мне уже не простили: Кай с тихим рыком перехватил инициативу, прижав меня к себе так, что мой бедный разум повис на последней ниточке, и…
И я проснулась.
Проснулась именно на шикарном моменте, чтоб все демоны там в бездне поперхнулись!
Подобной вселенской обиды на мироздание я не ощущала, пожалуй, уже давно.
Между тем было уже утро. Светло так, что глаза режет, значит, Кэтрин вот-вот заглянет. А так хотелось досмотреть сон!
Сладко вздохнув, лениво перевернулась на другой бок, мысленно умоляя богов о продолжении банкета. Увы, удалось только ненадолго задремать, уже без сновидений.
— Доброе утро, госпожа! Пора собираться на завтрак. — скоро возненавижу этот до отвращения бодрый голос.
Что-то невнятно прошамкав, раза с десятого заставила своё сонное тело подняться, являя миру утреннюю версию поднятия умертвия. Ну что поделать, ненавижу вставать рано. Особенно по такой причине, как безднов отбор.
Думала, что хотя бы в ванной я забуду о странном сне, но нет, он преследовал, как наваждение, повсюду. И ведь действительно немного странно: мне крайне редко снились осознанные сны, и никогда они не были настолько реальными, ощутимыми до мелочей…
На минутку мелькнула страшная мысль о том, что это как-то связано с магией, всё же Кай менталист. Я даже дышать перестала. Но тут же успокоилась: не приходилось ещё слышать, чтобы подобная ментальная связь происходила через сон.
На завтраке эрры бурно обсуждали предстоящее испытание. Кто-то заранее хвастался, приписывая себе невероятные таланты, кто-то загадочно отмалчивался, кто-то гадал, кому в этот раз повезёт быть нашими судьями, а я пыталась отправить в желудок хоть малейший кусочек пищи, что оказалось довольно проблематично под парой десятков изучающих взглядов девушек, разве что в рот мне не смотрящих. А вот Вайолет вообще не обращала на меня внимания, будто и не она угрожала мне ночью. На неё было направлено не меньше раздражающих, жалящих взглядов, но она их словно и не замечала: с величественной осанкой, непринуждённым аристократизмом и равнодушным взглядом завтракала так, будто находилась не среди завидующих ей соперниц, а на приятном торжественном приёме. Мне бы так уметь…