Всем купцам-единоличникам, владеющим ревенем или уже заключившим контракт на его поставку на границе, предписывалось сдать данный товар на склады Императорского казначейства или его представительств в Москве, а также Тобольске по текущей закупочной цене с возмещением им транспортных расходов. На протяжении нескольких лет казначейство обходилось огромным количеством приобретенного или заказанного по контрактам русскими купцами ревеня еще до наступления 1731 года. Московский купец Семен Калинин с партнерами ввез из-за рубежа больше 900 пудов ревеня, заказанного по контрактам, заключенным еще до 1731 года и переданным Коммерц-коллегии четыре года спустя. Еще один купец, Филипп Крюков, передал в распоряжение местного представительства казначейства в Тобольске 136 пудов 28 фунтов копытчатого ревеня, приобретенного им в Кяхте в обмен на дубленые шкуры (юфть). А текстильщик Иван Дмитриев сообщал в своем прошении в 1733 году о том, что тремя годами раньше он заключил контракт на поставку ему 300 пудов ревеня, которые он собирался вывезти в Испанию для обмена на холст-сырец, чтобы подвергнуть его переработке на своей текстильной мануфактуре.
Такой метод приобретения товара государством после его ввоза из-за рубежа выглядел совершенно несправедливым по отношению к купцам-единоличникам, а у государства исчезли все инструменты для регулирования потока поступления ревеня к своей выгоде. Купцу И. Дмитриеву, например, в своем прошении пришлось кривить душой, чтобы вывезти ревень в Испанию, и в Коммерц-коллегии приняли решение провести по данному поводу уголовное расследование. Стоимость тех 300 пудов ревеня, оцененных по «курсу иностранной валюты» в 38 640 рублей, значительно превышала стоимость той скромной партии, которую он ввез бы, если ему разрешили вывоз всего принадлежащего ему ревеня. Он смог бы провернуть такую сделку только за большое число лет, причем нанес бы непоправимый ущерб государственной монополии и резко понизил цену товара в иностранной валюте. Сенаторы вынесли такой вердикт, что он должен передать казначейству весь имеющийся у него на руках ревень, причем доставить его в Москву. В результате он мог получить прибыль в размере 12 процентов от затрат на приобретение ревеня и накладные расходы. Ф. Крюков первоначально получил за свой ревень в Тобольске всего лишь по 12 рублей за пуд, то есть цену, назначенную казначейством в качестве текущего покупного тарифа в Кяхте. Ему, а после его смерти брату пришлось на протяжении многих лет надоедать государственным служащим ради возвращения своих капиталовложений, составивших больше 27 рублей за пуд (юфти на 3487 рублей 50 копеек, переданной купцу-бухаритину, плюс 232 рубля 99 копеек в виде затрат на транспортировку товара в Тобольск). Только в 1740 году наследникам Ф. Крюкова удалось получить у правительства положенную оплату, то есть спустя восемь лет после того, как этот купец занял деньги на покупку юфти.