Как уже упоминалось, сенаторы напомнили великорусским купцам, занятым торговлей в Кяхте, их преимущественное право на внесение существенного залога под оплату податей с отсрочкой их погашения на месте наличными деньгами, как это подробно освещалось в вексельных регламентах 1729 года. На жителей Сибири такие привилегии пока не распространялись. Даже великорусские купцы, торговавшие в Верхотурье, Цурухайтуе, Ямышеве и Семипалатинске, не могли воспользоваться вексельным залогом из-за малого объема внешней торговли в этих городках и их близости к Тобольску, Иркутску и остальным сибирским губернским городам. Вексельные залоги отправлялись почтой из Кяхты в Сибирский приказ, где за предоставляемую услугу начисляли еще по 2 копейки на рубль сверху. Любой купец мог получить освобождение от двухкопеечного начисления после внесения предоплаты наличными деньгами его поездки на границу. Однако, как и прежде, вексельный период считался слишком коротким, поэтому у подавляющего большинства купцов не получалось сбыть свой товар к назначенному сроку. И им приходилось обращаться за наличными деньгами к ростовщику (или, грубо говоря, к барышнику), заламывавшему за них цену, в два или три раза превышающую сумму его ссуды.
По инструкциям, выпущенным для вновь назначенного директора кяхтинской таможни Романа Пятова, можно получить некоторое представление о его широких полномочиях и экстраполировать их на нравы этого торгового по своей природе города. Наряду с обычного рода наставлениями и указаниями по процедуре ведения дел толковой бюрократической конторы в данном пространном документе (включавшем 37 статей) Р. Пятову поручалось позаботиться о том, чтобы на кяхтинский «купеческий двор» не проникали посторонние лица. То есть там не должно было появляться никого, кроме купцов и назначенных ими агентов, хранивших товары на складах, а также крестьян и ремесленников, непосредственно обслуживавших торги. Купцы, выступавшие в качестве комиссионеров, агентов купцов и розничных торговцев на основании сенатского указа от 1744 года, должны были предъявить кредитные письма или аттестации (доверительные письма), выданные их хозяевами или деловыми товарищами. Категорически запрещалось хранить товары, доставленные на торги, в частных домах или помещениях. Их следовало размещать в специальном месте, постоянно доступном для досмотра сотрудниками таможенной службы. В обязанность директора таможни входил досмотр на наличие контрабанды у всех прибывающих и отъезжающих купцов. Собственными инструкциями ему вменялось в обязанность выявление попыток незаконного провоза свинца, серебряных рублей и прочей валюты, драгоценных металлов в любом виде, ревеня и табачных шаров, перечисленных в декретах 1734, 1735, 1744 и 1753 годов. Обо всех нарушителях таможенного режима следовало докладывать в губернскую канцелярию Иркутска и в Сибирский приказ. Для текущего обслуживания пограничных караульных помещений Р. Пятов пользовался правом на назначение офицеров и выделение в их распоряжение команд солдат, но при этом он не освобождался от обязанности пристального надзора за ними с точки зрения выполнения личным составом всех касающихся его приказов и распоряжений. Даже при наличии в Кяхте малочисленной городской администрации, по большому счету состоявшей из купцов, директор таможни, по крайней мере до обсуждаемого времени, нес ответственность за местные судебные органы. То есть за местный словесный суд и расправу. До учреждения в Кяхте ратуши в 1774 году директор таможни больше выступал в роли пограничного воеводы, располагавшего широкими административными, исполнительными и судебными полномочиями, значительно превышавшими полномочия градоначальника в каком-нибудь степенном месте далеко от границы. Вместе с авторитетными купцами в пригороде он управлял делами коммерческой заставы, а не городского центра.