* * *
А у нас в одном из отделений работал интерн Максим – дядька под два метра. Так вот, когда в приемнике какое-нибудь быдло вело себя неподобающим образом и размахивало на нас руками, мы с девчонками ему звонили. Он снимал халат и заходил в приемник с уличной стороны. Хватал этого гопника, бил ему в рыло и уходил, типа он просто психопат прохожий. Потом переодевался обратно и шел в отделение. А претензии не к кому предъявлять.
* * *
Я – хирург поликлиники.
Ходила по вызовам.
Дедушка, 89 лет, начинается гангрена стопы, глухой, заторможен, сонлив. Говорю:
– В больницу надо.
Бабуся его категорически против, говорит:
– Во время войны ему в эту ногу было ранение. Хотели ампутировать. Он протянул врачу часы, снятые с убитого им же немца: «Мне 18 лет, сделайте что-нибудь». Ногу тогда спасли.
Вот сижу перед ними, что делать – не знаю…
По второму адресу дед 98 лет – слепой, глуховат. Несмотря на перелом шейки бедра, старается быстро приготовиться к медосмотру. На стенах фотографии, где он в наградах, где он молодой. Говорит, болят плечи, живот, бедро, стопы. Говорит четко, тактично, вежливо… За ним ухаживает дочь – строго, не сюсюкает, да он ей и не жалуется… Стою перед ними, как дура…
Третий адрес – маленькая такая бабуся, 101 год – свежий перелом шейки бедра, строгий постельный режим. Улыбчивая, никаких жалоб. В своем уме и памяти. Извинялась все время, что ухаживающие меня вызвали…
Четвертый – 95-летний дедушка, тоже ветеран. Чем-то внешне на Толстого похож, бородатый. Почти не говорит. Почти не двигается. Он пожелтел. Смотрел на меня с какой-то надеждой и все время пытался пожать мне руку.
К чему я это все?
Я – врач. И из всей возможной высокотехнологичной медицинской помощи смогла только сделать запись в карте и громко сказать, что они «молодцы».
* * *
На днях проходила аттестацию на получение квалификационной категории. Выходит из зала заседания дама за 50, руки и губы трясутся, лицо красное – не сдала экзамен. Народ затрясся еще больше. Стали задавать ей вопросы, мол, почему не сдала. Оказалось, что ей задали всего один вопрос:
– Ребенок с мамой на приеме у педиатра. Внезапно упал, начались судороги. Ваши действия.
Ну, и она ответила: начала рассказывать тактику оказания помощи. Но ее прервали и сказали, что ответ неправильный. Оказывается, сначала с мамы информированное добровольное согласие надо взять, а потом оказывать помощь.
У меня вопрос к этим долбоебам, которые выдумали эту хуйню. Вы под какой наркотой сидите, идиоты?
* * *
Работали несколько лет тому назад в одной из доблестных больничек славного города два развеселых анестезиолога и один почтенный профессор. Развеселые анестезиологи безумно любили алкоголь и женщин и частенько вероломно пользовались неизменной взаимностью последних. Профессор столь же неизменно подвергал их за это гонениям. Однажды на утренней линейке после очередного разбитного дежурства стальные нервы высокоморального доктора не выдержали: