Это был таксист. Он открыл дверцу и помог отцу сесть. Сразу все понял, спросил:
— В больницу?
— Да. Прошу вас.
— Откуда?
— С Мариного лаза.
— Фью, — присвистнул шофер, — и оттуда все пешком?
— Пешком.
— Машин не было?
— Были.
— И не остановились. — Шофер покачал головой. — Ну и люди!
Таксист был человек уже старый, седые волосы острижены под ежик. Разговаривая, он не отрывал взгляда от дороги, видно, зрение было уже неважное. Помолчав, спросил:
— Что с ребенком?
— Жар. Задыхается.
Таксист прибавил газу. Огни города быстро приближались. Машина прогромыхала перед поднятым шлагбаумом, дребезжа, будто состояла из тысячи разрозненных деталей. Повернули направо, поехали по тихой улице с новыми домами. Таксист сказал:
— Что-то его не слышно.
— Тихая она. Еле дышит.
— Это девочка?
— Дочка. Единственная.
Голос отца дрогнул. Все время, пока они ехали в машине, он чувствовал: происходит нечто непоправимое. Он держал дочку очень бережно, чтобы она даже толчка не почувствовала, но вместе с тем словно понимал, что эта осторожность уже ни к чему. Что она не нужна. Что это уже случилось. Боже милосердный, вздыхал отец, радость моя единственная. И боялся взглянуть на малышку, боялся убедиться. Таксист круто свернул и затормозил: они были у ворот больницы. Ворота в этот момент открылись, из них выехала карета «скорой» помощи, и таксист без задержки въехал в широкий двор с цветочными клумбами. Остановился у приемного покоя.
— Приехали, — сказал он.
Отец хотел открыть дверцу, но руки его тряслись. Таксист обежал вокруг машины и помог ему выйти. В тусклом свете шофер увидел лицо девочки — оно было пепельного цвета.
— Что-то слишком уж она тихая, — произнес он скорее про себя.
— Что вы говорите? — спросил отец.
— Ничего. Идемте за мной.
Медсестра в приемном покое распеленала малышку. Врач склонился над ней. Приложил ухо к сердечку. Долго смотрел ей в глаза. Отец со шляпой в руках стоял в передней, таксист сел на скамейку, провел рукой по ежику волос и с удивлением обнаружил, что вспотел. Отец ни о чем не думал, только чувствовал, как слабеют ноги. Пришлось прислониться к двери.
— Садитесь, — сказал таксист, — вы же устали. А это может затянуться.
Отец медленно опустился на скамейку. Шофер сказал, пытаясь утешить:
— Чем дольше, тем лучше. Значит, будет порядок.
Но отец покачал головой. Не верил.
— Это хороший врач, — успокаивал его шофер.
Врач вышел в переднюю, спросил:
— Кто из вас отец? Вы?
— Да.
— Сделать ничего было нельзя. Вы привезли ее уже мертвой.
Отец раскрыл рот, но не смог ничего выговорить.
— Понимаете? Вы слишком поздно пришли.