— Верно, — прошептал ллер Инару, тоже поднимая на Белку потускневший взгляд. — Владыка доверял ему настолько, чтобы в его присутствии открывать шкатулку Изиара. Остальное было просто.
— Значит, одной загадкой стало меньше. Полагаю, после смерти Берралиса кто-то из вас перехватил сию чудную вещицу и с ее помощью попытался открыть кордон?
— У нас не хватило сил: буквально в сотне шагов до выхода проход стал закрываться. Кажется, кордон почувствовал, что мы не маги, переборол силу артефакта и… — Голос у главы дома Хатарин невольно дрогнул. — Уцелели только те, кто успел выскочить в последний момент. Остальных раздавило под ветками. А тех, кто сумел вовремя пригнуться, сожрали звери. Там остался Гиарас со своими сыновьями, большая часть наших, все до единого смертные…
Белка пожала плечами.
— Вам повезло: обычно кордон более расторопен. Не будь при тебе зеркала, кордон удавил бы всех, и никакие побрякушки бы не спасли. Так что радуйтесь, что уцелели, вы редкие счастливчики.
Эльфы горько усмехнулись, но, кажется, начали понемногу приходить в себя. По крайней мере, в их глазах промелькнули первые искры разума, а на бледные, запыленные лица начал возвращаться румянец.
Гончая, напротив, нахмурилась и подняла голову, словно что-то не понравилось ей в шумящей неподалеку рощице. Следом за ней приподнялись со своих мест Стрегон с побратимами, беспокойно заерзал Картис. Даже громадный волк отчего-то попятился, не отрывая горящего взгляда от выжидательно замершей хмеры, но та тоже передумала продолжать поединок: когда подходит большая стая, одиночная схватка никому не нужна.
Сперва в лесу ничего не происходило. Напротив, он словно вымер, страшась потревожить молчание крадущихся в его тени существ. По странному совпадению, стих легкий ветерок, игравший с растрепанными макушками эльфов, а затем между стволами промелькнуло чье-то стремительное тело, и перворожденные устало отвернулись. Вот и все. Вот и дождались они своей судьбы.
Черный волк, добежав до Белки, презрительно фыркнул и встал бок о бок с хозяйкой, готовый рвать и крушить по первому зову. Но она не обратила внимания — неожиданно вскинув подбородок и прикрыв загоревшиеся глаза, маленькая Гончая вдруг изогнулась, а затем издала такой жуткий рык, что грозно ощетинившийся волчище присел и прижал уши к голове. Эльфы и наемники ошеломленно застыли, а изменники тихо охнули: они знали этот рев. Слышали не раз за прошедшее утро, потому что это был свирепый рык зверя, вышедшего на полуночную охоту. Разъяренный голос охотника, внезапно обнаружившего возле убитой туши конкурентов. Полное еле сдерживаемого гнева рычание доминирующей хмеры, вдруг столкнувшейся с неповиновением стаи. И властный зов могучего вожака, чье право на добычу оказалось оспорено. Это был настоящий вызов, и медленно выходящие к озеру хмеры не могли его не принять.