Помощник посмотрел на начальника, ожидая, что тот прикажет облачиться в защитное средство, однако тот лишь сунул ему фонарик и сказал:
– Полезай, у нас очень мало времени.
Гайер бросил взгляд на «синих», но встретился лишь с каким-то детским любопытством.
Что же, значит, иного выхода нет. Он задержал дыхание, вскарабкался на лестницу и зажмурился, когда начальник включил подачу «вниз».
Даже когда его ноги коснулись пола шахты, лейтенант Гайер какое-то время оставался с закрытыми глазами. Но затем осмотрелся и, немного поколдовав с многополярным фонарем, нашел самый эффективный спектр для густого протонового «супа».
И почти сразу обнаружил у дальней стенки шахты злополучную сумку. Однако, стоило лейтенанту попытаться добраться до нее, как разогнанные первоначальным импульсом фонаря протонные сумерки снова заволокли пятно освещенности, и Гайеру пришлось водить фонарем из стороны в сторону, как веником, чтобы опять увидеть сумку.
Наконец он почти добрался до нее, оставалось сместиться еще на полметра, чтобы дотянуться и схватить, однако для этого требовалось отпустить лестницу, которая единственная сейчас связывала его с реальным миром в этих холодных протоновых сумерках.
Поговаривали, будто реальность в такой среде искажалась, а то и исчезала вовсе. Правда, в инструкциях ничего такого не писали, а Гайер любил читать инструкции. Да что там инструкции, он ухитрялся добираться до отчетов категории «альфатрон», куда персоналу ниже четвертого периода адаптации запрещалось даже заглядывать.
Но лейтенант рисковал и в пределах второго уровня адаптации умудрился добраться до должности помощника начальника конвоя, в то время как равные начальнику по уровню адаптации остановили свой карьерный рост на сержантских должностях.
Оттого они его и ненавидели. Выскочка! Ах, если бы они знали, что в погоне за сверхинформированностью он порой ходил по краю!
«Ну еще… Еще немного!»
«Нет, не дотянуться… Нужно отпустить трап».
«Отпустить? А как его потом найти?»
Сверху донесся шум ветра, смешанный с ревом землеройного робота. Гайер видел подобную машину у них на базе в Секвойере.
Решившись, наконец, отпустить трап, Гайер почувствовал себя так легко, словно птица в многослойном аэрогазовом океане, где можно позволить себе все.
И лейтенант позволял. Он забыл о времени, обязанностях, долге. Он забыл о своем происхождении и отказывался видеть сны и грезы, замешанные на астероидных обломках. Ему виделись прекрасные водопады, низвергавшие кубометры зеленоватой воды и вздымавшие водную взвесь, которая питала многоярусные джунгли.