– Ты хорошо держишься. Впрочем, я не ждал другого от своего наследника. Хочешь спросить меня о чем-нибудь? Задавай мне любые вопросы, я отвечу. Ты мой гость и родич, и я постараюсь удовлетворить твое любопытство.
– Расскажите мне все, если вас не затруднит.
– Все – это слишком много. Или ты пожелаешь, чтобы я рассказал тебе всю историю этого мира? По крайней мере ту ее часть, к которой имела отношение наша семья? – Сид говорил слегка издевательски. Что-то непонятное сквозило в его глазах. И взгляд его был таков, что верилось – этому человеку… этому существу действительно больше двух тысяч лет от роду.
Юноша слегка поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Внезапно он ощутил умиротворение. Сказанное его собеседником должно было пугать или восприниматься как глупый розыгрыш, но не пугало и не воспринималось. Каким-то шестым чутьем Гайвен понимал, что этот человек, или, вернее, нелюдь, с фамильными чертами дома Ретвальдов, такой до странности обходительный и любезный, говорит ему правду. И эта правда удивительным образом вселяла в него некое спокойствие.
«Все вокруг считают меня нечистью, демонским отродьем. Половина Иберлена ненавидит, половина – боится, и обе половины пытаются скинуть с трона. Если я в самом деле нечисть и демонское отродье, может, так даже лучше? Если этот учтивый джентльмен, с его манерами опытного царедворца и глазами тысячелетней твари, мой родич, возможно, я попал наконец в место, где должен быть?»
Даже если нет, его стоит послушать. Вряд ли кому-то еще выпадал такой разговор.
– Расскажите, – попросил Гайвен, – расскажите, почему вы воевали против людей.
Шэграл Крадхейк еще раз хрустнул шеей, теперь уже склонив голову к правому плечу.
– Расскажу. – Он слегка помедлил. – Некоторые вещи окажутся тебе знакомы. Я знаю, ты неплохо для этой эпохи образован. Но лучше не упустить ничего. Это будет долгий рассказ.
– Я никуда не спешу, сударь.
– Хорошо. Нам придется обратиться к очень древней истории. Были времена, ты, наверно, знаешь, когда люди и дети Дану жили на одной земле. Это очень древняя страна, твоя родина. Она видела многих завоевателей, подчинялась многим династиям. Сейчас вы зовете ее Иберлен, но прежде у нее было много имен. Мой собственный дед помнил времена, когда твоя родина была, как и ныне, частью материка. Затем море вышло из берегов, когда великие льды на севере таяли, и отделило ее от нынешнего Лумея проливом, расколов на несколько больших островов. Это случилось в годы юности моего деда, больше восьми тысяч лет назад. В те дни здесь жил народ, называвший себя пиксами. Они разрисовывали лица краской, на варварский манер, и возводили менгиры. Делали круги из стоячих камней, где поклонялись богам, которых уже и мне не вспомнить. Мы строили свои города рядом с их деревнями и учили их основам ремесел. Мы появились здесь раньше, но врагов в них не видели.