– Значит, – усмехнулась королева, не убирая клинка, – ты, как и всякий мужчина, мечтаешь затащить в постель женщину, о которой годами грезил?
Артур улыбаться перестал. Посмотрел на Кэмерон так серьезно, как только мог.
– Разумеется, ваше величество. Я хочу оказаться с вами в одной постели и ничего постыдного в этом не вижу. Потому и могу признаться в этом совершенно прямо. Вы вправе отказать мне, если не хотите меня, сами, но не обвиняйте меня в нечестной игре. Я бы в самом деле угостил вас вином, но лишь из любезности, а потом сообщил бы свои намерения так откровенно, как только это возможно. Вы нравитесь мне. И вы красивы. И я уважаю вас. Я желаю быть с вами вместе, как мужчина бывает един с женщиной. Если вы против этого – я извинюсь перед вами, мы выйдем отсюда и забудем этот разговор.
– Не нужно никуда идти, – сказала Кэмерон неожиданно мягко. – Ты, пожалуй, не так уж и плох. Особенно когда забываешь, что должен казаться плохим.
Кэмерон разрезала кинжалом, оказавшимся на редкость хорошо заточенным, все застежки носимого Артуром камзола – от самой нижней до самой верхней. Сбросила этот камзол с его плеч. Развернула юношу, усадила его в стоящее посреди комнаты кресло, помогла избавиться от перевязи с мечом. Все это она проделала молча, не произнеся ни единого слова. Артур тоже молчал, изучая ее сосредоточенное лицо, напряженное настолько, будто леди Грейдан и сейчас собиралась идти в бой. «Интересно, – мелькнула у Артура в голове непрошеная мысль, – были ли у нее мужчины после смерти мужа, хотя бы один?»
Кэмерон отстранилась, аккуратно положила кинжал на край письменного стола. Потянулась к завязкам своего платья, развязала их. Одежда упала к ее ногам, и королева Эринланда осталась совершенно обнаженной. Исподнего она, как выяснилось, не носила. Свет заходящего солнца, бьющий из стрельчатых окон, играл на высокой груди, тонкой талии, крепких бедрах, сильных ногах бывалой наездницы. Затаив дыхание, Артур изучал взглядом напрягшиеся соски и темный треугольник волос внизу живота. У него и раньше бывали женщины, в Стеренхорде и в Тимлейне, но почему-то сейчас герцог Айтверн и вправду ощутил себя неопытным мальчишкой. Он сидел в кресле и неотрывно смотрел на женщину, о которой в самом деле мечтал, еще будучи не начавшим брить усы оруженосцем в замке герцога Тарвела.
Избавившись от сапог, леди Кэмерон подошла к юноше, стянула с него рубашку, затем развязала, спустила и сбросила на пол бриджи. Юноша остался в одних сапогах, украшенных серебряными шпорами.
Она не целовала его. Не произносила по-прежнему никаких слов, и тем более больше не пыталась шутить. Было во всем происходящем нечто странное, будто они оба словно во сне исполняли заученные движения какого-то древнего мистического ритуала. Кэмерон склонилась над Артуром, густые черные волосы упали ему на лицо. Юноша подался вперед, едва не вываливаясь из кресла, чувствуя, как напряглась и распрямилась его мужская плоть. Мгновением позже на этой плоти сомкнулись сильные пальцы Кэмерон. Артур коснулся языком ее правого соска, обхватил губами, с силой сжал. Кэмерон издала едва слышный выдох, левой рукой с силой схватила затылок Артура, прижимая его голову теснее к своей груди. Пальцы ее правой руки оказались умелыми и быстрыми, действовали ловко, знали свое дело. Айтверн насилу подавил стон.