Айна откинулась на спинку кресла:
– Делайте. Все равно нас всех проклянут.
Ночью Айне снились странные вещи. Ей снилось: она бредет бесконечными коридорами – серое дерево, пыльный воздух, старый паркет. Коридоры петляли, раздваивались и вновь сходились. Винтовыми лестницами она поднималась в башню, где воздух был холоднее льда, а серебро декора потемнело от вечности. Выходя на открытую ветрам галерею, Айна глядела в небо – и в этом небе горела тысяча лун. Алые и зеленые, золотые и белые, эти луны густо усеивали бесконечный простор.
– Твоя кровь кричит, – раздался за спиной девушки голос. – Откройся ей. Разреши ей гореть. Пусть кровь станет огнем – иначе она станет ядом.
Айна обернулась – и увидела незнакомого русоволосого мужчину с волевым и властным лицом. На нем была странного вида одежда – длинное светлое пальто, похожее на костюмы Древних со старых картин. За его спиной блистали крылья бесплотного света – иллюзорные, но вместе с тем почти зримые.
– Кто вы? – спросила она.
– А кто ты? – вернул ей вопрос мужчина. У его глаз был вертикальный зрачок.
– Наследница лорда Раймонда. Наследница Дома Драконов. – С этими словами Айну наполнила решимость.
– Погибель лорда Раймонда, – поправил ее мужчина мягко. – Погибель Дома Драконов.
Огненные росчерки пронзили диковинные небеса. Во все стороны вокруг башни простиралась бескрайняя пустота – не видно земли, и если перегнуться через край балюстрады, разглядишь внизу лишь искры далеких светил.
– Что вы такое говорите? Мой отец пал от руки заговорщиков и изменников. Принял гибель в бою, когда меня не было рядом.
– Твой отец, – мужчина подошел к Айне вплотную, и воздух замерз при его приближении, – пал, когда ты пожелала ему пасть. Тобой двигал гнев, но слова остались словами, и они прозвучали. Или мне напомнить тебе? – Голос, что донесся следом из его уст, был голосом самой Айны Айтверн. – «Я проклинаю вас, будьте вы прокляты, отсюда и навечно! Получайте то, на что бросили меня, пейте собственный яд! Я не желаю, чтобы вы жили на свете! Я хочу, чтобы вы умерли! Я хочу, чтобы вы попали в ту же беду, в которую попала я, – и не выбрались из нее! Чтобы никто не пришел за вами и не спас вас, чтобы никто не протянул вам руки́! Именем всех сил, что есть в этом мире, я налагаю на вас проклятие, пусть оно вцепится в вас и не отпускает, пусть оно сожрет вашу плоть, и ваши кости, и ваше сердце тоже сожрет, если только оно у вас есть, сердце!» Так ты сказала, верно?
Айна отшатнулась. Отцовский кабинет предстал перед ее мысленным взором – и тот несчастливый день, когда прежний констебль Иберлена пал подле тела покинутого всеми короля Брайана. День, когда она выкрикнула эти слова, каждой частицей души желая, чтобы они сбылись. Ей казалось, родной отец предал ее, – и безумно хотелось, чтобы это предательство вернулось к нему стократ. Айна вложила в проклятие всю свою обиду и боль, – но неужели их оказалось достаточно, чтобы придать ему силу?