Неизвестно, читал ли Сармьенто работы ученика Сен-Симона — Огюста Конта, эволюционировавшего к позитивизму, но, как бы то ни было, вполне очевидна его самостоятельность. Он развил в преломлении к задачам исследования национальной действительности все возможности того идейно-философского комплекса знаний, что ему предоставляли Просвещение, романтизм, культур-философия рубежа XVIII— XIX вв., историография эпохи Реставрации, до того предела, за которым формируются теоретические основы позитивизма. Ведь так называемый «практический» (т. е. нетеоретический) позитивизм Сармьенто основывается именно на той триаде, что впоследствии составит основу теории И. Тэна,— «раса, среда, момент». И не раз в «Факундо» Сармьенто формулирует свою идею о том, что корни и истоки «способа существования» аргентинской нации нужно искать прежде всего в «почве» (suеlо). Состав этой «почвы» определяется взаимодействием природногеографических факторов и расово-этнических, детерминирующих, в свою очередь, национальный тип человека, его образ жизни, быт, уклад, трудовые навыки, особенности психологии, тип социального поведения и отношений, общественной организации, наконец, саму историю этого общественного организма, его возможности и перспективы. В свете того идеала цивилизованного общества, который движет Сармьенто, ему открывается картина аргентинского «варварского» общества, где основу составляет гаучо-метис. Он — плод встречи пришельцев-испанцев с дикой природой и дикими обитателями пампы. От столкновения двух миров — испанского и индейского — рождается однородный тип аргентинца-метиса, гаучо, «склонный к праздности и неспособный заниматься промышленной деятельностью». В представлении Сармьенто, гаучо «не работает» и лишь «потребляет» природу как не отделившееся от нее «естественное» существо, она дает ему мясо, кожи, одежду... Вдохновляясь примером западноевропейского и североамериканского буржуазного прогресса и нормой человека-производителя (homo faber), Сармьенто абсолютизирует различия между докапиталистическим и капиталистическим способами производства и присущими им социальными типами людей и возлагает вину за это различие на «почву» и порождаемого ею человека. С одной стороны — прогресс, разум, труд, культура, гражданское общество, законность, парламент, с другой — застой, инстинкт, иррациональность, индивидуализм, произвол, каудильизм, косность, тирания. И так до самых глубинных основ, до национальной психологии, характера, типа поведения в быту, в обществе, на арене истории. Дикая пампа, дикари пампы — индейцы и их собратья — гаучо, дикие звери, полудикий скот, привычка к забою скота, приучающая к крови, культ ножа, хладнокровное и равнодушное насилие, террор сильной личности, терроризм как норма общественной жизни...