И так проходили мои дни. День за днем я училась выживать в новом для меня мире в новых условиях и пыталась не сойти с ума.
Спустя несколько десятков дней я начала уже входить в депрессию. Не помог мне и маленький успех в виде обучения добывать огонь. Он хоть и грел мое тело, но не душу. Тоска по прошлому заполняла все мои мысли. Дошло до того, что в один прекрасный день я перестала охотится, туго соображая и не строя никаких планов на будущее, я лежала на шкурах убитых зверей и ждала покорно своей смерти от голода. Мне хотелось, чтобы это закончилось. И… спустя двадцать дней без воды, еды и при наличии холодной погоды я «умерла»… минут на двадцать от силы, наверное. А затем меня посетила мысль жить дальше.
Желание умереть не ушло никуда, депресняк мучил страшно. Но понемногу я выходила из состояния, что было продиктовано резкой сменой условий быта, веры в завтрашний день и отсутствием компании.
Когда-то я желала, чтобы меня порой никто не трогал и оставил в покое, даже не говоря со мной. А сейчас, я душу готова продать, лишь бы нашлась хоть одна живая душа, которая бы завела со мной беседу.
Как итог спустя некоторое время я стала разговаривать сама с собой. Хорошо, что хоть воображаемого друга не появилось, иначе это было бы печально.
Не знаю, сколько времени прошло вот в таких беседах с самой собой и охоте, но явно много. Я просто уже на третьем году своего пребывания в новых для меня условиях сбилась со счета, да и не хотелось мне считать дни, месяцы и даже годы в ожидании будущего. Все равно куда логичней будет отмечать время по разговорам со Смертью. Один раз за миллион лет это будет достаточно, чтобы понимать сколько времени прошло и сколько осталось до появления первых «Хомо».
Со временем я привыкла говорить сама с собой и начала еще рисовать. Это так же стало моей отдушиной. Художник, если честно из меня вообще никакой, по крайней мере был.
А вот с регулярной каждодневной практикой, год за годом, я начала рисовать свой автопортрет, наверное, с точностью до каждой морщинки. Хотя морщин у меня не было. Затем надоело каждый день в пещерах, что я жила видеть свою рожу и начала рисовать все что видела: деревья, зверей, птиц, звезды и тому прочая.
Проходили годы, и даже десятилетия мне стало опять скучно. В мою голову, наконец, пришла та мысль, что неплохо бы заняться стихами. Сочиняла и записывала на стены самодельными чернилами строки своих примитивных стихов, которые так же не особо умела писать в детстве. А здесь, наверное, природа помогала и что-то иногда шло.