— Я буду жаловаться директору. И знаете что? Я сделаю это прямо сейчас!
Мамаша ушла, оставив меня сидеть и думать над собственными и общественными ограничениями в жизни. Вот он — Максим Наумович — доучивается в университете, проходит бессмысленные практики, а в это время новые люди делают свое новое государство. Его ровесники свершили революцию, его ровесники сделали хоть что-то, чтобы изменить свою жизнь и ее условия. Что там получится — не так уж и важно. Главное, что они с чистой совестью смогут рассказывать внукам: «Я пытался, и кое-что у меня получилось». А Максим Наумович сидит здесь и все, что может себе предложить — это большое количество ерша в конце каждого дня и противостояние с тупой мамашей одного из учеников.
Да, мои рассказы внукам будут полны занимательных моментов.
— Эм, как вас зовут? — зашла в кабинет директор, а за ней следом женщина, уверенная, что родила человека с лицом в пропорциях 10 к 10.
— Максим Игнатьевич.
— Так вот, Максим Игнатьевич, можно к вам на минутку?
— Да, конечно.
Мы сели: мной был занят учительский стол, мамаша с директором оккупировали первую парту передо мной — обе стороны собирались проучить друг друга. В этом мире ничего не меняется.
— Максим Игнатьевич, вы тут проходите практику, и, естественно, еще не знакомы со спецификой преподавания в школе. Поэтому я полагаю, что будет лучше всего, если вы признаете свою ошибку, пообещаете так больше не делать, и мы разойдемся. Сколько вам осталось практики?
— Неделя.
— Вот, всего неделя. Зачем создавать проблемы?
— Прекрасно понимаю ваше беспокойство, но вот мой план-конспект урока. Вот мои задачи: образовательная, развивающая и воспитательная. Поверьте, этим типом урока все задачи были выполнены.
Всем известно, что нужно администраторам малой руки в этой стране: чтоб бумаги не довели до Гааги. Это позволяет превращать нагретое кресло из поместья в вотчину.
— Знаете… эм… простите, как вас зовут? — пробубнила она в листок.
— Максим Игнатьевич.
— Нет, не вас, — она повернулась к мамаше. — А вас.
— Меня зовут Валерия Степановна.
— Знаете, Валерия Степановна, если куратор практики утвердил этот план-конспект, значит, такой урок можно провести. При этом я не вижу тут никаких, так сказать, моментов, которые могли бы меня насторожить. Возможно, ваш сын немного преувеличил ситуацию. В любом случае, скоро его класс снова вернется к старому учителю, поэтому давайте забудем эту историю.
— Да вы же посмотрите на его шрам на лице, да он же по хулиганке небось сидел.
— Валерия Степановна, даже если это и так, то к делу подобное никак не относится.