— Анна, беги!
На экране я вижу бегущую по улице девушку, глядя на свою трехлетнюю занозу в сердце, я понимаю, что она сейчас в ее теле. Девушка спотыкается — встает — снова бежит — Анна кричит от ужаса на весь свой огромный дом — они получают осколок в затылок.
— О, Господи! Как это было страшно! — Анна обмахивает себя руками, видимо, чтобы сбить эту не к месту эйфорическую физиономию. На экране показывают полет того осколка, его место в конструкции взорвавшегося автобуса, краткую биографию погибшей. Ох ты ж… она занималась бальными танцами, а к 22 годам уже имела двоих детей. Как же они теперь без матери…
— Джи Кей, теперь ты, — Анна протягивала ему очки, а с лица так и не исчезло выражение тупого азарта.
— Хорошо, уговорила.
Он выбрал очередной сюжет — мы надели очки — Джи Кей оказался на филиппинском курорте — тайфун набрасывает огромные волны на берег — молодой рыбак бежит прочь — я заметил улыбку Джи Кея чуть ниже очков — рыбак забегает за деревянную церковку — улыбка Джи Кея ширится — я вжался в диван — гигантская волна нависает над берегом — гигантская волна рушится и сметает церковку вместе с рыбаком — Джи Кей снимает очки, не пытаясь угомонить свой щерящийся рот.
— Это настолько захватывающе, вы не представляете! Пробирает до дрожи, особенно, когда ты помнишь, что не умеешь плавать.
На экране тот самый рыбак, единственный погибший, Джерик Симанган: трое детей, щербатая жена, только купил новенький мопед. Успел ли покататься…
У меня назрели вопросы:
— Слушайте, я правильно понимаю: это виртуальная реконструкция?
— Нет, это реальная съемка, — впервые заговорил еще один присутствовавший, с которым я даже не знакомился. — Одна из компаний тут, в Силиконовой долине, создала миллиарды нанороботов, которые ведут онлайн-трансляцию по всему миру. Они получают картинку из самых эпицентров всех мировых событий, через соцсети вычисляют участников и выдают в качестве готового сюжета. А мы можем это смотреть от первого лица, уже благодаря моделированию.
— Да, кстати, Алекс, — встрял Джи Кей. — Видишь, внизу QR-код для оплаты просмотра. Они говорят, что эти деньги идут на помощь пострадавшим от всех этих катастроф, но у меня там работает знакомый, и он говорит, что все это чушь — деньги идут на поддержание системы, роботы постоянно гибнут, нужно создавать новых, поддерживать сервера, огромный штат. Их там очень много работает, как только запустятся, тут же станут самой дорогой частной компанией мира.
Анна решила добавить:
— И правильно, что деньги идут сразу им. ЭмпатияТВ — это телевидение будущего, это сопереживание, это присутствие. А это дорогостоящее удовольствие.