Друзья быстро померились и стали обсуждать все возможные варианты восстановления зрения Пейяна.
После обеда, когда солнце сошло с зенита, вернулись Гондамар и Ашамбо. Их сопровождал бакалейщик с навьюченым припасами ослом. Ребята принялись разбирать поклажу.
— А где Уго и Роланд? —
Спросил Андре
— Они придут вечером, и не одни.
— Что значит, не одни?
— То и значит, а чего это вы тут в циклопа играли?
— Какого такого циклопа? Ни во что мы не играли!
За всех ответил Юн.
— А зачем тогда Пейяну глаз выбили, и рог на лбу приделали?
— Это мы играли, а Жоффруа баловался. Я о циклопе сразу и не подумал, — продолжил Юн.
Жоффруа устал от постоянных упреков, отошел подальше и стал метать нож в борт повозки.
— Вижу, пока мы в городе провизию закупаем, вы здесь веселитесь на славу.
— Какое там веселье, нам бока намял и всех паломников запугал, верзила.
Но виновник конфликта уже ничего не слышал, увлеченный новым занятием. Мальчик бросал нож лежа, сидя, с полуоборота, да так яростно что бакалейщик отказался подходить к повозке ближе, чем на двадцать метров. Он выгрузил провиант прямо на землю, и получив оплату, быстро убрался восвояси, время от времени оглядываясь.
***
Вода имела сладковатый привкус. Запивая еду, Уго не отводили глаз от воскресшего Гвиберда, слушая фантастическую историю его спасения.
— Ты не ошибся сынок, кинжал был, и ударили им в мою грудь с такой силой, что клинок пронзил насквозь Святое Писание, которое я всегда ношу возле сердца.
Старик оголил грудь, показав белую повязку.
— Обрубив канат, который удерживал меня на корабле, убийца подождал, пока меня смоет волна и скрылся в трюме. Только тогда, переваливаясь за борт, я разглядел его фигуру.
Старик после короткой паузы продолжил.
— Но я не назову имени, этим человеком мог быть кто угодно.
Уго грустно ответил.
— Если это Тибольд, правосудию не свершиться — пройдоха сбежал еще в Триполи. Если Роланд, для меня такая новость будет невыносимой. Этот рыцарь спас мою жизнь. Если же Веремида, тогда я упустил возможность наказать негодяя, его грудь неделю назад была под прицелом моего арбалета, и я не выстрелил. А потом он всю дорогу оберегал наш отряд.
— Поэтому ты настоял на том, чтобы Ашамбо и Гондамар вернулись к паломникам, сопровождая бакалейщика?
— Да. Мне стыдно признаться, но я не знал, хочу ли услышать это имя.
— Согласен, это трудная задача, сынок. Хотя ты и не выбрал легкий путь, иначе был бы сейчас не в Палестине, а на печи у матери под юбкой.
— Я и не выбирал.-
Уго поднял глаза.
— Все случилось само собой. Мне нужно было просто идти вперед и поменьше оборачиваться.