— У меня нет ответов. Но будучи мусульманином я бы убивал каждого посланца Папы, коим является Гвиберд. Цель его визита в Иерусалим не паломничество, она связана с грядущей войной.
— Почему ты решил, что Гвиберд посланец Папы?
— Он монах-клюниец, слишком стар, но имеет власть, раз его без денег доставили в Аккру. И еще я видел, что капитан корабля обращался с ним не так, как обращаются с обыкновенным путешественником.
Роланда совершенно не удивился таким словам.
— Тогда мозаика складывается.
— Ничего не складывается, просто сложилось впечатление, что мы попали в банду преступников и теперь то и делаем, что наблюдаем за их действиями.
Вообще после того как Мария осталась на Кипре, Уго перестал получать удовольствие от размышлений о дальнейшей своей судьбе. Вместе с ней исчез ореол избранности, пропало ощущение великой цели, о которой так часто повторяла подруга. Душу мальчика окончательно истощили беспокойства и подозрения.
— Неужели так будет всегда? Мы будем сражаться с мерзавцами и подлецами, опасаться за собственные жизни, и в конце концов сгинем в каком-то бесславном бою с бандой разбойников?
Роланд с удивлением и явным удовольствием слушал слова мальчика.
— Да, такая жизнь у обыкновенных людей. Они счастливы от простых радостей, подчиняются силе, мечтают о справедливости. Есть, конечно, другие, которые наплевали на законы, неважно по какой причине, но эти, вторые, довольствуются только удачей, а она, как известно, изменчива.
Но Уго не понимал слов Роланда.
— Ты сейчас не делай никаких выводов. В сущности, ничего не произошло, ты просто пытаешься сдержать данное однажды слово. Делай, что должен и будь что будет. На дорогах к Святому Городу и не такое случается, твои разочарования покажутся смешными уже через неделю, поверь моему слову.
Но мальчик уже не слышал рыцаря, закрыв глаза, Уго внезапно погрузился в сон.
На утро Тибольд снова получил камнем в голову, теперь уже от Юна. Преступник лежал лицом вниз, на земле, но в этот раз уже никто не спешил оказать ему помощь. На крик ребят сбежались все.
— Свяжите ему руки и дайте мне кинжал.
Жоффруа исправно выполнил указание Уго. Не церемонясь, он скрутил веревкой Тибольда так, что очнувшись тот врядли бы смог самостоятельно даже перевернуться на спину.
Гвиберд громко молился и время от времени чертыхаясь, плевал в сторону пленника.
— Значит преступник он, все случилось так, как ты и предполагал, — сазал Ашамбо Уго.
— Что собираешься предпринимать?
— Есть один план. Надо прекратить эту войну. Я пришел на Святую Землю с миром и не хочу больше подымать оружие, во всяком случае, пока не помолюсь у Гроба Господнего.