Однако сегодня мне самой хотелось слушать, впитывать и учиться. Потому что Лиза действительно оказалась уникумом. Что-то такое она знала – какой-то рецепт, помогающий контакту с заброшенной больницей. Я-то на контакт с ЗБ шла годами, да и сейчас была не уверена в нашей дружбе с этим загадочным строением. Лизе же все давалось с лёту. Ведь не меня – ее подхватило и перенесло незримым тоннелем в безопасное место. О ней побеспокоилось здание, заботливо предупредив про ненадежный карниз. Значит, было в ней что-то особенное – возможно, то самое, что привезла она с полыхающей огнем родины. Только вот вытягивать клещами такие тайны невозможно, да и вопросов правильных я не знала. Вместо этого я решила устроить ей маленькую экскурсию по самым интересным местам ЗБ.
С крыши мы перешли на дальний чердак и там, нырнув в узенькое оконце, спустились по качающейся лестнице на один пролет. Далее ступени заканчивались, и человек оказывался над темной пропастью. Понятно, что большинство любопытных здесь притормаживало, поворачивая назад. Но я-то знала, куда дальше двигаться. Рядом с лестницей провисал одинокий кабель, и с помощью него мы, точно альпинисты, спустились на лестничную площадку, заваленную обломками. Перебравшись через груду досок и обломанной штукатурки, мы наконец-то проникли в хирургическое отделение.
В сгоревшем дочерна коридоре я провела Лизу мимо безмолвных палат, по краешку обогнула место, где в полу зияло огромное сквозное отверстие. Такую же дыру можно было разглядеть на пятом, четвертом и третьем этажах, точно не пожар проделал все эти разрушения, а некое гигантское ядро вроде Челябинского метеорита, пробившее крышу, а следом и все нижние перекрытия.
– Здесь уже двое падали, – шепотом пояснила я. – Один насмерть разбился, другой отделался переломами. А еще сюда упала собака…
Лиза молча кивнула. Я повела ее дальше, попутно потерла плафон на стене. Однажды он и впрямь вспыхнул при моем приближении. Очень уж я тогда углубилась в свои пасмурные мысли – ничего не видела и не слышала. А тут разом пришла в себя и в неровном электрическом свете разглядела несущегося на меня пса. Вид у него был ужасный: пена стекала с нижней челюсти, глаза горели безумными огоньками, а грязная шерсть топорщилась во все стороны. Я почему-то сразу поняла, что собака бешеная. Застынь я на месте – и неизвестно, чем бы все кончилось, но я прыгнула в ординаторскую и подхватила с пола кусок штукатурки. Не бог весть какое оружие, но ничего другого под рукой не оказалось. Всхлипывающий нездоровыми легкими и харкающий пеной зверь пролетел мимо. Я не сомневалась, что он вернется, но пса подвела скорость. Не на шутку разогнавшись, он поздно начал тормозить, а впереди уже распахнула свою пасть пробоина в полу. Я не видела, как он падал, но слышала его недолгий визг…