Айдан бродил по улицам Манхэттена, не желая возвращаться домой и не находя покоя. Он проходил квартал за кварталом, пока лакированные черные туфли не начали наминать ему пальцы. Остановившись под уличным фонарем на углу улицы, он поднял глаза и увидел неоновую вывеску бара, в котором никогда не был.
Перейдя на другую сторону улицы, он вошел в затемненный и довольно тихий бар. Это был не шумный спортивный бар с десятками ревущих телевизоров или громкой живой музыкой. Бар больше походил на место, куда люди приходили, чтобы утопить свои горести в вине и на время спрятаться от мира. Атмосфера показалась Айдану идеальной.
Барменом был лысеющий мужчина лет сорока, с седеющей бородкой и густыми седыми бровями. Он кивнул, приветствуя Айдана, и вернулся к своим делам. Айдан расположился в дальнем, темном углу бара, отгородившись ото всех. Он взобрался на барный стул, тут же ослабил узел галстука-бабочки и расстегнул воротник рубашки. Это помогло ему уменьшить раздражающее ощущение комка в горле.
Сидя, он остался наедине со своими мыслями, и ему стало еще хуже. Четырех порций виски хватит, чтобы немного успокоиться. Так действовал бы его отец. Легко топить свои проблемы в вине до тех пор, пока вино не создает проблем. Сегодня вечером Айдан не будет напиваться.
— Что вам предложить? — спросил бармен, подойдя и положив салфетку перед Айданом.
— Имбирный эль, — ответил он до того, как не передумал и не заказал что-нибудь покрепче.
Бармен удивленно поднял бровь, глядя на Айдана, но ничего не сказал. Он просто повернулся и налил газировку в высокий бокал со льдом.
— Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится.
Айдан радовался тому, что его оставили в покое. Бармены считались психотерапевтами-любителями, даже Айдан, но у его отца был особенный дар общения с клиентами, которого не хватало ему. Большинству барменов нравится эта часть их работы: они рады клиентам, которые хотят поболтать. Вероятно, Айдан мог бы поговорить с кем-нибудь сегодня вечером, но он не был готов к этому. Пока не готов.
Поэтому он отпил имбирного эля и уставился в упор на деревянную столешницу барной стойки. Чем дольше он сидел, тем тяжелее казалось ему обручальное кольцо в кармане пальто. Наконец он вынул футляр из кармана и положил его рядом с напитком. Открыв футляр, он взял кольцо и задумчиво повертел его между пальцами. Оно сверкало даже при тусклом освещении в баре. Кольцо было таким же прекрасным, как и женщина, которой он собирался подарить его сегодня.