Между уже приехавшими машинами бегал маленький человечек в фуражке, идеально отглаженном костюме и новых армейских ботинках. В руках человечек держал маленький флажок, обращались к нему все уважительно — Ефим Ефимыч. Ефим Ефимыч был представителем официальной власти. Еще в недавнем прошлом то, что представитель власти участвует в оппозиционном митинге, да еще и непосредственно его организует (а бегание Ефим Ефимыча являлось не чем иным, как участием и организацией), было совершенно немыслимо. Теперь — пожалуйста, и Ефим Ефимыч представлял собой шустро бегающее тому подтверждение.
Кое-где над машинами торчали молодчики в полицейский мундирах. Конечно, никому бы и в голову не пришло, что полицейские в своих белоснежных мундирах будут, к примеру, пулять в демонстрантов из брандспойтов или еще каким-нибудь образом их обижать — полицейские были скорее наблюдателями, а если им и приходилось тушить пожар, то только в рядах самих бастующий, когда они между собой не могли договориться. Вообще, если бы кто-нибудь из участников акции себя нечаянно покалечил, всем бы представителям власти, включая даже Ефим Ефимыча, нешуточно потом влетело бы. Но обычно во время акции была, что называется, тишь, да гладь, да божья благодать: воевать бастующим было не с кем, все согласные с нововведениями (и, соответственно, несогласные с участниками акции) сидели дома и акцией вообще не интересовались.
Чтобы уж больше не возвращаться к скользкому вопросу взаимоотношений Человека и государства, отметим, что одно время ходили и вовсе дурные слухи, будто все эти очажки оппозиции были делом рук самой власти, таким способом якобы способствующей поддержке норм демократии; власть, так сказать, вовремя снимала крышку, чтобы её у кое-кого не сорвало; массы имеют право кипеть, лишь бы через край кастрюли не выскакивали. Три раза ха-ха! В чем уж точно можно было быть уверенным, так это в том, что и Почкин, и Пёрышкин на баррикады шли самостоятельно, никто их не подзюськивал, в идеалы они свои искренне верили, хотя и знали, что идеалы их в скором времени лопнут, как большой радужный мыльный пузырь.
Ефим Ефимыч уже подскочил к вновь прибывшим машинам Пёрышкина и Почкина.
Махнув флажком перед мордой «мерса», организатор тыкнул флажком в асфальт, указав таким образом место, которое должен занять в общей колонне «мерс». Место «бэхи» было рядом.
Почкин хотел было высунуться из окна и сказать, что они без растяжки, но не успел: Ефим Ефимыч уже унесся встречать новые машины.
— Может, стрельнём у кого? — протрещал в салоне голос Пёрышкина.