Адамов окончил работу, откинулся на стуле, оглядывает помещение.
А д а м о в. Женщины даже в медвежьем углу стремятся создать уют. А тут… Почему в люстре одна лампочка?
М а р и н а. Вторая перегорела.
А д а м о в. А заменить нельзя?
Л ю д а. А у нас напряжение какое? То слепит, то собственного носа не разглядишь — все перегорает.
А д а м о в. И на окнах штор нет, стулья разномастные. Не я ваш начальник.
Л ю д а. Сказала бы я вам про обстановочку… Да на дежурство бегу! Подержите-ка лучше дубленку мою, пока бабкин платок повяжу. Вот это другое дело: начальство уважают не за то, что он во все пальцем тычет, а за внимание и чуткость. И в первую очередь к женщине. Арривердерчи! (Выскочила.)
А д а м о в. Бойкая, с огоньком…
М а р и н а. А здесь иначе насквозь промерзнешь. А насчет уюта… Да живем пока, что называется, в избушке на курьих ножках: в эту летнюю навигацию трехэтажный доми́но для штаба отгрохали, а Былинин взял и отдал его под интернат детям. И правильно сделал, другой весной построим. А года через три будет у нас и бассейн, и зимний сад. Приезжайте.
А д а м о в. И конечно, первым почетным гражданином в новом поселке станет легендарный Былинин?
М а р и н а. Да, именно он!
А д а м о в. Завидую.
М а р и н а. Чему?
А д а м о в. Романтике в людях.
М а р и н а. А без нее не проживешь.
А д а м о в. Нет, человеку не прожить без реального взгляда на вещи, на саму жизнь. Так-то, очаровательный мой оператор. Кстати, как вас зовут? Простите, и я вам не представился.
М а р и н а. Марина.
А д а м о в. Адамов, Юрий Алексеевич Адамов.
М а р и н а. Человек без романтики…
З а т е м н е н и е.
В стороне от штаба.
Прикрывая лицо воротником бушлата, под фонарем стоит Н е п е й п и в о.
Л ю д а (пробегая мимо). Жену караулишь, боцман? Чем мук больше, тем любовь слаще!
Н е п е й п и в о. Всю ночь торчать в парикмахерской… Профсоюз у вас есть?!
Л ю д а. А марафет? Ты вот на берегу торчишь, а у других жен что — мужей нету? Смотри нос не отморозь, боцман! (Убегает.)
Непейпиво плотнее запахнул бушлат, делает движение руками, греется. Появилась А н н а, она в милицейской форме, на поясе пистолет.
А н н а. Гражданин, вы чего здесь ночью? Надо же, не узнала тебя, Пашенька… Шел бы ты домой, горемыка, жене обед сготовил, на стол накрыл. Нет, вы, мужчины, все недогадливые, все эгоисты.
Н е п е й п и в о (выплюнул окурок). А ты чего мерзнешь, сосулька?
А н н а. Дежурство, участок свой обхожу.
Н е п е й п и в о. М-да, тягомотная у тебя работенка.
А н н а. И не говори: за полгода ни одного серьезного происшествия, два привода только. Ну уж теперь навалится! Буйные в караване есть?