Макаров замолчал. Чехотный сам пошел на кухню, принес чайник, но хозяин этого не заметил. Он продолжал:
— Я даже не помню ее толком. Темненькая, высокая. Грудь красивая. Перед Рождеством позвала на чай… Подробности не нужны?
— Потом она уволилась от вас?
— Потом меня по Карабаху еще швыряло, по Осетии, по Чечне… За это время столько уволилось и столько новых пришло! Но этой весной, в самом начале марта, меня под Серноводском посекло малость, в лазарет угодил. А врач — из старой гвардии. Ну и вспомнили Карабах, Новый год, чайник с водкой. Так я и узнал, что Котенкова уволилась, сына растит. Они переписывались иногда…
— И что вам сказал Ляшенко, когда вернулся?
— Он уже ничего не сказал.
— Простите. Но он просил вам передать…
— Да, я знаю. Мне передали. Я понял, что сломал жизнь еще одному человеку. Ей плохо живется. Миша, правда, отвез немного денег…
Чехотный смотрел в чашку, будто гадал на кофейной гуще.
Молоденькая красивая женщина родила от Макарова, у которого не было детей. У полковника могла начаться новая жизнь. Одна помеха — жена. Это Макаров говорит, что она была согласна на развод. А на самом деле? Делить двухкомнатную квартиру, машину, дачу…
В принципе, Макарову могли убить и люди Рамазана, но по чьей команде? На какой уровень отношений вышли в конце концов полковник и торгаш?
По лицу Макарова, уже которой раз за время разговора, прошла судорога.
«Хорошо, если бы я остался в дураках», — подумал следователь, а вслух спросил:
— И что вы теперь намерены делать? По-прежнему с утра до вечера лежать на диване и плакаться на судьбу?
— Я уже просто боюсь что-либо предпринимать. Все выходит боком для других.
— Поезжайте к ней, Олег Иванович.
— Вы так думаете?
…Еще в метро, не дотерпев до приезда домой, Чехотный вытащил из кармана подобранную с пола газетную вырезку. Речь в ней шла о событиях десятилетней давности. Офицер, вернувшийся из Афгана, с особой жестокостью расправился со своей женой, изменявшей ему. Он расчленил тело на куски и отнес в лес. Потом сам пошел в милицию и заявил о пропаже жены. И алиби придумал: косил в тот день теще сено. Теща это подтвердила. Она ведь не видела, что он сел на мотоцикл и отсутствовал пару часов…
Чехотный аккуратно свернул газетную вырезку и сунул ее обратно в карман.
Женьке повезло. Командир уезжал дня на три, как он сам сказал, и оставлял в его распоряжении квартиру. Три дня — срок нормалек, за три дня он из-под земли выкопает Рамазана, он покажет тут всем паскудам, как дорого это стоит — грозить спецназовцам.
— Женя, девочек сюда можешь приводить, но водку не пей, прошу тебя.