— У тебя же еще жена есть, Тамара Алексеевна. О ней бы подумал.
И быстро зашагал в ту сторону, куда уехал генерал.
Олег пнул берцовкой ни в чем не повинную скамью, вспомнил, что включил электрочайник, опять шагнул под полог палатки. Вода, естественно, давно выкипела, остыл и сам чайник: видно, что-то в нем перегорело. Захотелось швырнуть его в дальний угол, но Макаров все же сдержал себя. Есть электрик, хороший паренек, надо отдать, пусть поковыряется, починит.
Вошли двое гражданских, приехавших с генералом и Рамазаном. Один из них четким и суровым, как у генералиссимуса, голосом сказал:
— Товарищ полковник, что же у вас тут творится, а? Вы когда личный состав в бане мыли?
— В Сандунах? — спросил Макаров.
— Не надо в позу становиться! Вы знаете, что у солдат вши есть?
— Знаю. И у меня есть. И у вас будут, если поживете тут немножко. Дальше что? Советуете прекращать войну и возвращаться в лагеря?
* * *
…Зазвонил телефон, Макаров прервал невеселые свои воспоминания. Звонят, скорее всего, по поводу кладовщика, того, кто последним видел Женьку.
Но он ошибся.
— Олег Иванович? Это Чехотный. Я подъеду к вам через полчаса, а?..
И вот он уже сидит за кухонным столом, удивленно наблюдает за тем, как Макаров разливает по рюмкам водку.
— Вы же, кажется, сухой закон себе устанавливали.
— Сам установил, сам и ликвидирую. И вообще, законы для того и создаются, чтобы их нарушать, так?
Чехотный хмыкнул:
— Я, наверное, дверью ошибся. К другому человеку попал. Тот был как послушник в монастыре.
— Вот-вот, мальчик-послушник. Но я вдруг вспомнил, что уже годы не те, чтоб роль мальчиков играть, чтоб себя же бояться.
— Себя бояться? Это как? — Следователь поднял рюмку, посмотрел ее на свет.
— А так… Это долго говорить. В общем, в ту дверь вы вошли, в ту.
— А я ведь по вопросу двери и пришел.
Макаров недоуменно взглянул на Чехотного:
— В каком смысле?
— В самом прямом, Олег Иванович. Меня интересует вот эта ваша входная дверь.
— Давайте все-таки выпьем для начала, чтоб соображалось легче.
Выпили. Чехотный перевернул рюмку:
— Все, я больше одной не пью. Олег Иванович, у меня такой странный вопрос: вы не заметили, у вас из квартиры ничего ценного не пропало, а?
— А что вы ценным называете?
Следователь с полминуты изучал рисунок линолеума на полу кухни, потом сказал:
— Ладно, начнем с другого конца. В сумочке вашей жены лежало все, что нужно женщине: губная помада, зеркальце, расческа, прочая мелочь… В этой же сумочке она обычно держала и ключи от квартиры, так?
— Да, — кивнул Макаров. — На брелоке с бронзовым орлом. У меня брелок с головой медведя, а у нее — с орлом. Я их лет десять назад купил.