— Значит, ты его, избитого, посадил в машину и сразу привез сюда…
— Ну да! Хотя, мы еще в одно место заехали, к девке, он хотел ее с собой прихватить. А она за ментами побежала. Женя усек это, вернулся в машину ну и сказал вроде того, что Машка, стерва, заложила его кавказцам.
— Кавказцам? — переспросил Макаров. — А разве ваш Шунт тех кровей?
— Шунт работает с азерами, армянами, дагестанцами. Склад их в основном.
— Володя, а ты слышал такое имя — Рамазан?
— А как же! Кавказцы — его люди, а сам Шунт — вроде телохранителя. Но в глаза я его ни разу не видел. Меня и Женя расспрашивал, как Рамазан выглядит, но чего не знаю, того не знаю.
Сомнений у Макарова не оставалось: Зырянов ищет Рамазана. Ищет методом тыка, нарываясь на сплошные неприятности. Такие поиски могут закончиться печально для него. Спасать надо Женьку. А для начала — найти. Пока — никаких концов. Куда он мог утром уехать из деревни? Если верить Шунту, Зырянов не знает, когда конкретно появится в Москве Рамазан. Не знает, но, естественно, захочет узнать. Какие у него для этого пути?
Нет путей.
— Володя, ты можешь мне рассказать подробно, где стоит тот ларек, в котором работает девка, предавшая Женю? Как она сама выглядит?
Машу Володя в глаза не видел, но запомнил, к какому ларьку подходил Зырянов.
— Садитесь в машину, я вас прямо сейчас туда и подкину. Я все равно в город ехать собирался.
* * *
Красивые куколки, разыгрывающие роль невинных овечек, Макарову были знакомы.
— Господи, на старости лет повстречать такую прелестницу!..
— Да какой же вы старый? — Маша заиграла глазками. — Мужчина в самом расцвете сил.
— При этом, заметьте, холостой и богатый.
— Да вы все так говорите!
— Ах, Машенька, я могу прямо сейчас пригласить вас в квартиру холостяка. Будет музыка, вино, кофе — и никакой пошлости.
Блондиночка игриво засмеялась, потом сказала:
— А знаете, я вам верю. На садиста и насильника вы совсем не похожи.
— Ну, если совсем — то это плохо.
Опять искренний чистенький смех.
— Так как насчет моего приглашения?
— Вы это серьезно?
— Серьезней не бывает.
Маша изобразила на личике смятение:
— Если начальство увидит, что я прогуливаю…
— Машенька, я компенсирую этот прогул и материально, и морально. Ну?
— А, ладно!
Через две минуты она уже стояла рядышком с ним: в пушистом, с отложной горловиной, свитере, в короткой юбчонке, не скрывающей красивых длинных ног.
— У вас машина, надеюсь? А то я легко одета, чтоб трамваями добираться.
Хорошее лицо, не тронутое даже тенью разврата и старения. «А может, Зырянов ошибся, и эта девочка ни при чем? — подумал Макаров. — Все-таки возьму-ка я ее за локоток, чтоб не сбежала».