Зырянов покачал головой:
— Командир, мне до лампочки, что о нас говорят и думают. Вот мы тут сидим, ты с башкой простреленной, я без руки, и слюни пускаем, а под Ведено вон… Ты смотри, смотри телевизор! Морозильники под Ростовом нашими пацанами переполнены, а мы в гуманность играемся. Доказано, не доказано… Жену у тебя убил… Какие еще тебе доказательства нужны, Олег Иванович?
Макаров невольно бросил взгляд на снимок Тамары, стоявший за стеклом шкафа.
— Узнаю, кто ее жизни лишил, тогда либеральничать не буду. Тогда, может, и тебя попрошу: пойдем, скажу, Женя, спину мне прикроешь. Но пока я не узнаю, кто убийца, и сам ни на кого руку не подниму, и тебе этого сделать не позволю.
— А как узнаешь?
— Ну, есть же люди, которые не только шашками, как мы, махать умеют.
— А нам в это время что делать? Если сидеть вот за этим столом в ожидании, то никакой водки не хватит, думаю.
Макаров вытащил фотографию Олежки и положил ее перед собой:
— Займемся жизнью, старлей Зырянов. Снимем погоны и займемся жизнью. Мне надо семью лепить — у меня настоящей семьи еще никогда не было. Я даже не ребенка имею в виду. Не понимали мы друг друга с Тамарой. С Лесей тоже пока не все просто, но я чувствую: все будет нормально. Вот и ты…
— А что я? — Женька потянулся к бутылке, наполнил рюмки. — Что я, командир? У меня тыла нет, у меня нет ни Калуги, ни ребенка, и не нужен я никому. Мне погоны снимать — все равно что крест на всем ставить. Иногда мне кажется, что лучше б я под Лысой горой остался, чем… — Он приподнял изуродованную руку и ничего больше не сказал, только застонал зло.
— Нам с тобой отвлечься ото всего надо, — сказал Олег. — Поедем дней на десять со мной в деревню, а? К Лесе? У нее отец мировой мужик, я ему мешок сахару привезу, он самогонки наварит получше, чем это импортное виски. Там, между прочим, есть дома заброшенные, так что можешь вполне самостоятельно пожить, посмотреть, как у тебя это получится. Я хочу, чтоб ты сына моего увидел, чтоб местных девок там как следует погонял. Поехали, Зырянов. Там и подумаем, как дальше жить. Мы ведь еще и не думали с тобой об этом.
— А что, — Женька потянулся вилкой за огурцом, не попал в него с первого раза, — можно и прокатиться. Но погоны я снимать не буду!
— Да нас с тобой и не спрашивали о желании: сняли уже. Это мы их на плечах просто ощущаем, но, дай бог, пройдет и это.
— Не хочу, чтоб проходило!
Женька опять хотел выпить, но Макаров, видя, как того разобрало, накрыл ладонью его рюмку:
— Раз решили ехать к Лесе, пить сегодня прекращаем. Завтра рано вставать: побегаем по магазинам, ты мне посоветуешь, что лучше Олежке, Лесе, старикам купить. И послезавтра утром на автобусе…