— Алексей, никогда бы не подумал, что ты забывчивостью страдаешь.
Тот смутился и покраснел, как ребенок.
— А как фото в старые журналы могло попасть? Ведь Тамара Алексеевна тебе его подарила незадолго до гибели, так? И потом, что-то я не видел у тебя журналов.
— Они на антресоли лежали. Не соображу, как туда снимок Тамары попал.
Кучерявый, говоря это, старательно отводил глаза в сторону.
Чехотному Леха впервые не понравился. И история со снимком не понравилась.
Захотел бы — стоял бы на своем: не дарила — и все. Но вдруг зачем-то вспомнил и нашел.
В принципе, мелочь. Но тут что-то есть!
Макаров все рассчитал правильно: Женьку надо искать в аэропорту, в час, когда прибывает из Германии самолет. Вряд ли Зырянов знает, что благодаря тому шороху, который он навел, Рамазан вынужден был прилететь накануне.
Олег мчался в аэропорт, тревожась об одном: что, если люди Шунта тоже не знают о прилете босса, крутятся тут и засекут Зырянова?
Женьку он узнал в спину и даже издали. Подошел сзади, сказал негромко:
— Зырянов, я не ошибся, я знал, где тебя искать!
Тот резко повернулся, изумление было написано на его лице:
— Командир? Ну ты даешь! — Последовала пауза секунд в десять, потом Женька начал соображать. — Понял. Ты тоже узнал, каким рейсом прилетает Рамазан, так?
— Примерно. Но хватит тут торчать, едем домой, я тебе по дороге кое-что поясню.
— Как едем? Олег Иванович, надо же с этим гадом встретиться!
— Сейчас важнее с другими гадами не встретиться. А Рамазан уже сутки в Москве…
Почти час проговорили в электричке, поделились своими новостями. На нужной остановке сошли, Макаров сразу же потащил Женьку в магазин:
— Вечером пирушку устроим. Сына нашел, тебя не потерял — разве не поводы?
Купили мяса, зелени, фруктов. Женька с тоской покосился на винный отдел, и это заметил Макаров, улыбнулся:
— Выбирай что душе угодно.
— И сколько угодно?
— В расчете на двоих.
— Ты что, вылечился? Так и это, Олег Иванович, надо отметить! Причем так отметить…
Вечером сидели они за столом, называли дерьмовой самогонкой шотландское виски, пили молча третий тост, после четвертого начался наконец разговор по существу.
— Женя, а что, если я был не прав и ты мог грохнуть невиновного?
— Невиновного? Не смеши, командир! Он на чем наживался? На крови нашей наживался, на войне бизнес сделал. Да таких всех надо…
— Ты прав, Женя: на Чечне многие себе карманы набили. Ну и что? Всех стрелять будем? Без доказательств? Тогда скажут: вот он, кавказский синдром. Все оттуда чокнутые вернулись. Ты хочешь, чтоб о нас так говорили?