Я слышал уже немало его рассказов о девчонках, еще один я слышать не хотел, так что присел за стойкой в ожидании следующих заказчиков, но уголком глаза посматривал на Пирса. Я вот что скажу: весь его задор куда-то пропал, он казался спокойным и приличным, каким и подобает быть клиенту в баре Гавагана, и виски подействовало на него не сильнее, чем содовая шипучка. Через некоторое время он опять отправился в мужскую комнату.
К тому времени помещение заполонили посетители, и у меня не было возможности проследить за Пирсом, но как только я выполнил все заказы, то направился в мужскую комнату. Там было пусто; в баре Гавагана не осталось никаких следов мистера Пирса. И он уж точно не мог выйти через дверь; я за ней следил.
В следующий раз он появился два дня спустя, тридцатого, после обеда. Мой сменщик сказал мне об этом, когда я заступал на работу ближе к ночи. Я ничего не сказал про то, как исчез этот Пирс, потому что Гаваган старается поддерживать в заведении порядок, ему подобные происшествия не нравятся. Но сменщик сам меня предупредил насчет парня, который выпил четыре или пять порций «Lonacoming» и выскочил, не заплатив. Он описал мне этого субъекта, оказавшегося очень похожим на Пирса.
«Вы видели, как он выходил из мужской комнаты?» – спросил я.
«Да, видел, – ответил мой сменщик, – и он глаз не отрывал от часов и от календаря, пока выпивал. В последний раз его видел, когда он возвращался в мужскую комнату».
«А он не был похож на пьяного?» – спросил я.
«Если бы он был пьян, я бы не стал его обслуживать в баре Гавагана. Ходил он, как судья, а стоял прямо, как полицейский-регулировщик».
«Тогда он вернется», – произнес я.
«Лучше бы так, – сказал сменщик. – Никто не может сбежать, задолжав бару Гавагана 3.15 $ плюс налог».
Итак, мы решили: кто бы из нас ни работал, когда Пирс явится в следующий раз, мы должны стребовать с него 3.15 $ и сказать, что, раз уже ему это место не нравится, он может проваливать отсюда и больше никогда не возвращаться. Но он нас одурачил. Действительно одурачил.
На следующее утро, когда сменщик открыл заведение, на стойке валялась пустая бутылка из-под бурбона, рядом стоял стакан, а сама стойка была вся заляпана – я в таком виде не смог бы оставить ее. Это могло означать только одно, а именно: Пирс вернулся после закрытия и решил подкрепиться. Хуже всего – теперь он вместо «Lonacoming» переключился на бурбон. Человек, который так резко меняет свои привычки, просто не контролирует себя. А у меня возникла недостача – целая бутылка бурбона. Прежде такого отродясь не случалось.